​Путина-2016: назло прогнозам

– Владимир Михайлович, прогнозы на эту путину не радовали. Насколько промысел превзошел ожидания?

– Стартовый прогноз для западного побережья был действительно печальным – всего 10 тысяч тонн горбуши. Но в итоге вылов составил порядка 70 тысяч тонн.

В Карагинской подзоне рыбаки добыли свыше 65,5 тысячи тонн горбуши. Это более чем значимая цифра для востока Камчатки в четные годы.

Вылов кеты по краю составил более 25 тысяч тонн, нерки – более 43 тысяч тонн. Общий итог путины уже превысил 210 тысяч тонн, хотя первоначально планировать выловить 154 тысячи тонн. Ожидается, что в Камчатско-Курильской подзоне рыбаки смогут выловить еще до 15 тысяч тонн нерки и до 4 тысяч тонн кижуча. Эти цифры позволяют говорить, что пессимистические прогнозы не оправдались и путина прошла по благоприятному сценарию.

– Какие проблемы путины-2016 вы считаете наиболее острыми?

– Одна из них – отсутствие точных прогнозов. Я не виню отраслевую науку. Качество ее прогнозов падает в связи с нехваткой финансирования. Денег на облеты нерестилищ нет. Количество исследований в море сократилось на порядок. И это беда не только камчатской науки.

Другой проблемой, о которой надо сказать особо, является браконьерство. Оно приняло катастрофический характер. На Камчатке уже есть водоемы, «стерильные» от рыбы, как, например, р. Быстрая в Быстринском районе. Скоро в их число, скорее всего, попадет р. Авача. О состоянии этой реки говорит тот факт, что браконьеры, которые ранее оккупировали ее устья, переместились в сторону р. Паратунки. То есть, с Авачей они покончили, теперь на очереди – следующая река.

Мы дополнительно ограничиваем промысел для законопослушных рыбаков, чтобы снизить промышленный пресс на популяции лосося. А в это время браконьеры добывают рыбу без всяких ограничений.

Браконьерский промысел квалифицируется по статье 256 УК РФ «Незаконная добыча водных биоресурсов». Такие преступления относились к категории небольшой тяжести. 17 июля Государственная Дума, в том числе, с учетом предложений Правительства Камчатского края приняла поправки, ужесточающие наказание за незаконный вылов биоресурсов. Они предусматривают повышение штрафов, увеличение срока исправительных работ.

Кроме того, с учетом предложений УМВД по Камчатскому краю, Пограничного управления ФСБ по восточному арктическому району и СВТУ ФАР мы инициировали предложение по установлению административной ответственности за незаконную транспортировку, хранение и сбыт тихоокеанских лососей и продукции из них.

Но это полдела. Многое также зависит от контролирующих и правоохранительных органов. Закон эффективен тогда, когда наказание за его нарушение становится неотвратимым.

– В июне произошел пожар на Тымлатском рыбокомбинате, который вывел из строя предприятие. Отразилось ли это на возможностях восточного побережья по приемке и переработке улова?

– Пожар повредил предприятию, но не вывел его из строя. ООО «Тымлатский рыбокомбинат» более активно задействовало свои производственные мощности в районе р. Кичиги, привлекло для переработки флот. Тем не менее основная часть улова на Восточной Камчатке была переработана на берегу. Точные цифры смогу назвать, когда подведем итоги путины.

Тымлатский рыбокомбинат планирует полностью восстановить пострадавшее производство к путине следующего года. Кроме того, компания представила проект нового завода в районе бывшего села Красного. Завод станет выпускать 360 тонн готовой продукции в сутки. На недавнем заседании инвестиционного совета региона под руководством губернатора Владимира Илюхина этому проекту был присвоен статус особо значимого. Его совокупная стоимость – 2,4 млрд рублей. Ввод объекта в эксплуатацию запланирован на весну 2018 года.

– 1 января 2016 года в России введен запрет на использование дрифтерных сетей при промысле лосося в море. Нам обещали, что это приведет к увеличению вылова на берегу. Оправдываются ли ожидания?

– Чтобы в полной мере увидеть эффект, потребуется несколько лет. Но первые положительные результаты можно отметить уже сегодня. Как мы помним, дрифтерный промысел был ориентирован в основном на нерку. Это влияло на уловы береговых предприятий, работавших в том числе в Карагинской и Петропавловск-Командорской подзонах. Посмотрим, какие уловы там сейчас.

В Карагинской подзоне выловлено более 4 тысяч тонн нерки. По сравнению с предыдущими годами улов вырос почти вдвое. В Петропавловск-Командорской подзоне вылов нерки составил порядка 13,8 тысячи тонн – на 47 процентов больше, чем за тот же период позапрошлого года.

Стоит подчеркнуть, что практически вся рыба, которую добывали дрифтерные суда, камчатская. Если бы на ее пути не стояли дрифтерные сети, она бы вся приходила к нашим берегам, обеспечивая работой камчатских рыбаков, местные береговые заводы. А те, кто занимался дрифтерным ловом (а это по большей части сахалинские фирмы), сдавали улов за пределами России, поднимая экономику исключительно Японии. Российский берег был им неинтересен. Они не строили береговых предприятий ни на Камчатке, ни на Сахалине.

– Однако квоты на вылов лосося в море никто не отменял. Просто теперь его разрешено вести другими орудиями лова, в том числе поверхностной ловушкой. Промысел красной рыбы в нашей экономической зоне продолжается. Вызывает ли он еще вопросы, подозрения?

– В этом году японцы отправили на промысел лосося в экономическую зону России только одно судно (когда дрифтерный лов был разрешен, на промысел выходило порядка 36 японских шхун). Это судно в течение своего рейса выловило поверхностной ловушкой около 4 тонн из квоты в 60 тонн.

В то же время российские суда, которые добывали лосося в море, показали такую же эффективность работы, как и на дрифтерном промысле. Это привлекло внимание контролирующих органов. Когда пограничное управление по восточному арктическому району проверило эти суда, выяснилось, что на самом деле они продолжали ловить дрифтерными сетями. Надеюсь, что с подобной практикой покончено раз и навсегда.

– С прошлого года идет дискуссия о возможном запрете промысла жаберными сетями. Попытки ограничить использование этих орудий лова через комиссию по регулированию вылова анадромных видов признаны незаконными. Но начались попытки узаконить этот запрет через правила рыболовства. Как вы относитесь к данной инициативе?

– Я против. Эта инициатива не учитывает специфику промысла на Камчатке, в том числе географических и погодных условий нашего региона. В шторм работать неводами невозможно. Вспомните лето 2004 года, когда на Западной Камчатке на берег выбросило 80 процентов ставных неводов. Сети же можно использовать практически в любую погоду. Компании, которые поддерживают запрет жаберных сетей, рискуют самим себе перекрыть кислород. Есть другие доступные способы регулировать интенсивность промысла тихоокеанских лососей.

– В 2008 году впервые в истории состоялся конкурс на долгосрочное закрепление рыбопромысловых участков (РПУ). По их итогам договоры о 20-летнем закреплении РПУ заключены с ограниченным количеством компаний. Но эти компании не используют часть своих РПУ, а сдают их в негласную аренду другим пользователям. Насколько это законно?

– Почему негласную? Этот факт никто не скрывает. Компания, с которой заключен договор на пользование рыбопромысловыми участками, привлекает рыболовецкие бригады других предприятий, когда ей не хватает рабочих рук. Это вполне допустимо, если промысел идет в границах РПУ в пределах разрешенного объема разрешенными орудиями лова. При этом за все происходящее на РПУ несет ответственность пользователь данного участка.

– А в чем тогда смысл конкурсов? Почему не дали выиграть участки тем предприятиям, которые сейчас их арендуют у других?

– Они не выиграли, потому что в меньшей степени отвечали критериям конкурсов, чем их конкуренты. Напомню, что одним из критериев было наличие береговых перерабатывающих мощностей. Проиграли те, кто не располагал такими мощностями в достаточном количестве. А те, кто к тому моменту уже вложил немалые средства в создание своего производства, получили стимул для дальнейшего развития благодаря конкурсам.

До конкурсов лов лосося на Камчатке в отдельные годы вели до 3 тысяч пользователей. После конкурсов остались 84 серьезные и крупные компании, которые теперь имеют возможность вести стабильный промысел, планировать свой бизнес на годы вперед, инвестировать в береговую переработку.

С 2008 года в рыбную отрасль на Камчатке было вложено более 17 млрд рублей. Более 90 процентов этих средств пошло на развитие береговой инфраструктуры. В результате на полуострове построено 16 рыбоперерабатывающих заводов, каждый мощностью до 350 тонн продукции в сутки. Заводы такой мощности и технической оснащенности не строятся больше нигде на Дальнем Востоке.

Политика Правительства Камчатского края в рыбном хозяйстве направлена на поддержку в первую очередь тех компаний, которые строят береговые предприятия. Строить флот тоже важно, но суда могут сменить порт приписки, уйти работать в другие регионы. А завод, даже сменив владельца, останется на Камчатке. Значит, останутся и рабочие места.

Сергей НИКОЛАЕВ