Возвращение приморского лосося

Начало разведения лососей в Японии относится к 1888 году, когда на Хоккайдо был открыт первый рыбоводный завод (Читосе). Основателем лососеводства на российском Дальнем Востоке стал рыбопромышленник К. Л. Лавров, построивший в 1909 году на р. Праурэ (Хабаровский край) первый рыбоводный завод. В то время правительство России обязало промышленников заниматься искусственным воспроизводством лососей в качестве условия аренды рыболовных участков. К тому же запасы этой ценной рыбы уже тогда были заметно истощены вследствие нерегулируемого ее лова японцами в российских водах и хищнического истребления во внутренних водоемах. Однако понятно, что в начале XX века рыбоводные заводы в принципе не могли быть эффективными, поскольку еще не были известны многие особенности воспроизводства и биологии тихоокеанских лососей. Да и сами технологии были весьма примитивными, так что смертность выпускаемой молоди достигала более 90%.
За почти вековую историю лососеводство в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, развиваясь путем проб и ошибок, превратилось в самостоятельную отрасль рыбного хозяйства. Сейчас в Северной Пацифике действуют свыше 800 лососевых рыбоводных заводов (ЛРЗ), из которых 378 предприятий приходится на Японию, в Канаде лосось воспроизводят на 191 заводе, а в США – на 178. Еще 12 ЛРЗ работают в Республике Корея, начинают строить заводы Китай и КНДР. На российском Дальнем Востоке в настоящее время функционирует 53 рыборазводных предприятия. При этом основным регионом искусственного воспроизводства лососевых является Сахалинская область (Таблица. 1).
По данным NPAFC (Северо-Тихоокеанской комиссии по анадромным рыбам), в последние годы в океан ежегодно выпускается более 5 млрд. молоди различных видов тихоокеанских лососей, основная масса из которых – горбуша и кета. Как видим, масштабы искусственного воспроизводства действительно внушительны. Весьма ощутим вклад лососевых заводов и в улов рыбаков. Достаточно сказать, что вылов кеты в Японии, а это более 200 тыс. тонн в год, обеспечен исключительно работой заводов, так как естественное воспроизводство этой рыбы на японских островах в настоящее время отсутствует. На Аляске около 70 тыс. тонн или порядка 31% вылова лососей составляет заводская рыба.
В России, в частности на Сахалине, высокие уловы кеты обусловлены в большей степени работой ЛРЗ. Объемы добываемой горбуши не менее чем на 10-15% обеспечены деятельностью заводов. Промысел осенней амурской кеты, несмотря на довольно низкие уловы в последние годы, на 20% обязан своими показателями работе рыборазводных предприятий. На материковом побережье Охотского моря 15% вылова составляет рыба, выращенная на ЛРЗ. Забегая вперед, скажем, что в Приморском крае, в зоне действия двух рыбоводных заводов, вылов лососей обеспечен именно работой этих предприятий.
Налицо весьма впечатляющие результаты лососеводства в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Вместе с тем до сих пор не утихают споры о целесообразности разведения лососей. Существуют совершенно противоположные точки зрения на этот вопрос: от полного отрицания искусственного воспроизводства как способа восстановления запасов лосося, приводящего к смешиванию природных и заводских популяций, до единственной меры, способной прекратить деградацию лососевых рек, которая ведет к вымиранию этих ценных видов биоресурсов. Естественно, оба этих мнения основываются на обобщении различных исследовательских данных, многолетнем опыте работы лососевых заводов как в России, так и за рубежом и поддерживаются либо отрицаются уважаемыми людьми, являющимися специалистами в различных сферах науки, экологии и рыбной отрасли в целом. Однако в данной публикации мы не будем проводить анализа существующих взглядов, а постараемся рассмотреть эффективность рыбоводных мероприятий на примере уже существующих заводов Приморского края и наметить перспективы дальнейшего развития этой отрасли рыбного хозяйства.

Не благодаря, а вопреки

Приморский край является границей обитания кеты в России. Численность ее на юге ареала ниже, чем в других более продуктивных районах, тем не менее запасы сравнимы с запасами этой рыбы юго-западного Сахалина и в годы высокой численности достигают 1,7 тыс. тонн. В начале XX века прибрежные уловы кеты колебались в пределах 200-700 тонн, но в последние 20-30 лет среднегодовая добыча ее не превышает 100 тонн (30-430 тонн), что свидетельствует о значительном снижении запасов приморской кеты. Это связано с рядом причин, которые носят в основном антропогенный характер. Происходит постепенное сокращение нерестового фонда рек вследствие естественных процессов и хозяйственной деятельности. Утратили свое значение некогда богатые кетой реки: Раздольная, Амба, Артемовка, Шкотовка, Партизанская, Зеркальная.
Во второй половине 80-х годов прошлого века на юге Приморского края были введены в действие два рыборазводных лососевых завода: Рязановский экспериментально-производственный (ЭПРЗ), на котором первая закладка икры была произведена в 1986 году, и Барабашевский ЛРЗ, начавший работать годом позже.
Рязановский ЭПРЗ, построенный по японскому проекту, изначально рассчитывался на закладку 30 млн. икры кеты и выпуск 25 млн. подращенной до 1 г молоди. На ЭПРЗ используется принудительное водоснабжение и применяется интенсивная биотехника воспроизводства кеты, основанная на подогреве воды в зимний период. Изначально завод был оснащен японским рыбоводным оборудованием, имел закрытые и уличные бассейны для раздельного содержания молоди (в настоящий момент функционируют лишь внутренние бассейны, расположенные под крышей), а также экспериментальный блок с лабораториями и аквариальными.
Барабашевский ЛРЗ был построен по российскому проекту. Его мощность по закладке икры была рассчитана на 44 млн., что, по задумке проектировщиков, позволило бы выпускать 42-44 млн. штук молоди. На заводе применяется экстенсивная технология разведения кеты. Он оборудован бетонными аппаратами дальневосточного типа (в виде лотков) для инкубации икры и выдерживания личинок до поднятия «на плав». После непродолжительного приручения к искусственному корму мальков выпускают в «пруд» (расширенную часть кл. Известковый) полезной площадью около 3,7 тыс. кв. м, где проводят их частичное подращивание перед выпуском.
О том, как обстоят дела на заводах сегодня, рассказывает главный рыбовод ФГУ «Приморрыбвод» Александр НАГОРНЫЙ:
- Ситуация сейчас такова: на протяжении последних пяти лет нашим приморским заводам на воспроизводство выделяют квоту в размере около 46 тонн на кету и 3 тонн на симу. В результате с обоих заводов ежегодный выпуск молоди составляет приблизительно 19-20 млн. особей. Конечно, мы берем данные только по выпуску, так как расчет коэффициента возврата – это очень продолжительная и кропотливая работа, которой, по-хорошему, должна заниматься отраслевая наука. Сам завод не в состоянии оценить этот показатель. На протяжении нескольких лет заводы сами проводили мечение рыбы путем обрезания плавников, так что в принципе возврат есть.
Понятно, что проблема соотношения государственных затрат и эффективности предприятий, действительно, существует. Возникает вопрос – для чего вообще работают заводы? Отвечаем: чтобы был промышленный вылов лосося, чтобы официально можно было купить квоту, чтобы законно ловить и поставлять рыбу на рынок. Ведь в Приморье официально действует запрет на промышленную добычу кеты и симы.
Как пояснил нам научный сотрудник лаборатории ресурсов континентальных водоемов и рыб эстуарных систем ФГУП «ТИНРО-Центр» Николай КРУПЯНКО, «в настоящее время в Приморье действует разрешение на промысел лишь по горбуше: промышленный вылов симы был закрыт в 1957 году, а кеты – с 1997-го. Квоты выдаются только на научные цели и для воспроизводства, и лишь незначительный объем кеты разрешен для промышленного изъятия в заливе Ольга. И официально запреты эти не снимались, поскольку численность рыбы до сих пор не позволяет вести промышленный лов. Получается, что существующие заводы сейчас должны работать исключительно на выпуск рыбы для восстановления подорванных запасов. Но, естественно, не нужно забывать о браконьерстве: не секрет, что скрытый вылов, и очень мощный, идет буквально на уровне промышленного. И сколько вылавливается таким образом – не известно».
«Вот и получается, что работают заводы только для того, чтобы поддерживать популяцию рыбы, – продолжает Александр Нагорный. – А по нынешним ценам только на один корм на осень-весну требуется порядка 2 млн. рублей. Содержание же двух этих предприятий – это десятки миллионов рублей. Но если бы не было этих заводов, про лососей в Приморье, с большой долей вероятности, уже давно бы забыли. Вот, к примеру, на реке Рязановке популяцию можно отнести к полностью индустриальной, поскольку до начала искусственного воспроизводства кета приходила сюда не нерест буквально единицами. На Барабашевке произошло смешивание, но при работе заводов это вполне закономерно. Нужно принимать во внимание и то, какой браконьерский пресс испытывают популяции лососей… Даже во время ежегодных рейдов по рекам видно, насколько несопоставимы существующие на сегодняшний день объемы возврата рыбы с количеством естественных бугров. Так что эти заводы просто необходимы нашему краю. И оставаться они должны в ведении государства, на дотациях, поскольку, переведи мы их сейчас на самоокупаемость со всей существующей инфраструктурой да в условиях социальной неустроенности, они уже через месяц прекратят свою работу», – уверен Александр Нагорный.
На сегодняшний день на Барабашевском ЛРЗ трудится 59 человек, включая 11 рыбоводов. Несмотря на то что завод уже изначально был сдан в эксплуатацию с недоработками (остро ощущается нехватка производственной технологической воды), которые не позволили ему выйти на проектную мощность, коллектив вот уже на протяжении 20 лет умудряется выращивать и выпускать молодь.
Главный рыбовод Барабашевского лососевого рыбоводного завода Галина СИРЕНКО работает здесь с 2001 года, и, по ее словам, за этот период завод не испытывал спада в производстве: «Мы утвердили с Москвой рабочую мощность в 10 млн. и ежегодно выполняем этот план». Большое внимание, по ее словам, уделяют на заводе и клиническим условиям: «Сейчас постоянно исследуем молодь в межобластных лабораториях на исключение паразитарных и инфекционных болезней». Кроме того, по словам Галины Васильевны, искусственное воспроизводство позволяет обеспечить относительную стабильность при закладке икры. «Реки у нас нередко то высыхают, то размываются, так что паводок может попросту смыть все бугры. А на заводе за сохранностью икры и здоровьем мальков сотрудники следят буквально круглосуточно. Так что план, который до нас доводят, мы выполняем на 100%. В прошлом году завод освоил все выделенные 20 тонн кеты и 1 тонну симы. А закладку икры на инкубацию по кете удалось выполнить даже на 130%».
При условии благоприятных климатических показателей закладка икры производится в сентябре-октябре. Однако приморская погода нередко вносит свои коррективы в этот график. Так, в 2006 году в середине августа прошел мощный тайфун, вызвавший подъем рек на 2,5 м. Был затоплен весь жилой массив поселка: на стенах домов, в квартирах до сих пор видны отметины от воды в 30-60 см от пола. Унесло в море и все подготовленные к путине на симу орудия лова. Так что к моменту, когда все было заново отстроено, основная часть рыбы уже прошла на нерест по «большой воде».
«Понятно, что недостаток воды, низкие температуры могут неблагоприятно сказываться на развитии молоди, – продолжает главный рыбовод, – но коллектив у нас уже опытный, и за долгие годы работы в таких условиях приспособились на каких-то стадиях, допустим, не повышать уровень воды, а увеличивать проточность, добавлять с принудительной водоподачи. К тому же мы сейчас заказываем специальные корма в ТИНРО-Центре. Дополнительно закупаем аскорбиновую кислоту, минеральные добавки, ацидофилин для повышения иммунного статуса и сокращения отхода на разных стадиях. Плюс к этому устанавливаем ночные дежурства: разгоняем скопления личинок в бассейнах, убираем отход – в общем, стараемся сделать все возможное, чтобы молодь была крепче. А затем в марте выпускаем ее в пруд, где мальки лучше проходят адаптацию, приобретают рефлексы для дальнейшей жизни в естественных условиях».
Барабашевский ЛРЗ по современным меркам рыбоводства действительно можно назвать «уникальным»: «в 2004 году на завод приезжали делегации из Японии, Германии, – рассказывает Галина Сиренко, – и всем наша продукция понравилась. Но гости были просто в шоке оттого, как работники в этих условиях умудряются закладывать такие огромные объемы икры! За границей, да и у нас на заводах нового образца, используется современное пластиковое оборудование. В Японии такие заводы вообще носят сезонный характер: «поставили – сняли». А у нас бетонные 65-метровые бассейны, зимой стены завода промерзают. И, ясное дело, людям тяжело работать в таких условиях. К тому же все делается вручную, каждая икринка проходит через наши руки при закладке на рамки для инкубации».
Для полноты картины стоит добавить, что, по данным главного бухгалтера завода Тамары КОТОВЫХ, средняя заработная плата после повышения в 2006 году на 30% (а фактически на 11%) оплаты труда для работников бюджетной сферы составляет сегодня 4064 рубля 54 копейки. «Но люди понимают, что это последнее предприятие в районе, поэтому и стараются работать исполнительно, по-максимуму, чтобы выполнять план, поставленный перед заводом. Ведь в условиях, в которых у нас живут люди, когда все население в основном стоит на бирже труда, ликвидация этого последнего предприятия будет просто преступлением и приведет в итоге к вымиранию всего села», – говорит Тамара Котовых.
Однако заводчане не спешат отчаиваться, тем более что в нынешнем году снова заговорили о реконструкции Барабашевского ЛРЗ. Более того – планы обрели вполне реальные очертания, и, как заверил нас директор Приморской Производственно-акклиматизационной станции Приморрыбвода (ППАС) Сергей ПАВЛОВ, к реализации этого проекта планируется приступить уже в 2007 году. «Нам удалось добиться выделения средств для реконструкции завода. На первом этапе будут проведены проектно-изыскательские работы с тем, чтобы найти пути решения основной проблемы – нехватки воды. Понятно, что на проектную мощность в 44 млн. завод не сможет выйти никогда, поэтому сейчас надо построить современный автоматизированный цех. Пускай он будет рассчитан на закладку 15 млн. икринок, но при этом он должен работать четко, без лишних затрат».
Непосредственное участие в проекте реконструкции принимает и ведущий рыбовод ППАС Сергей МЕШКОВ. По его словам, в настоящее время уже утверждены титульные списки и бюджетные заявки на финансирование самих работ. «Примером для реконструкции Барабашеского завода послужит Вилюйский ЛРЗ (Камчатская область). На сегодняшний день это самый современный и экономичный завод, который был сдан в эксплуатацию в 2002 году. Уникальность производственного цикла данного предприятия заключается в повторном использовании производственной воды, за счет чего снимается наиболее актуальная проблема, связанная с ее нехваткой. Этот технологический принцип и ляжет в основу работ по реконструкции приморского лососевого завода».
Но сомнения в том, нужен ли этот и другие заводы Приморью, даже не должно возникать, уверены специалисты. «В Приморье, где все реки «пустые», ставить такие вопросы – просто бессмысленно, – продолжает Сергей Юрьевич. – И если есть промысловые возвраты, то рыбоводством нужно заниматься обязательно! Исторический опыт показывает, что сама по себе рыба (или любой другой представитель морской фауны) нигде и никогда не восстанавливалась. Нерестилища, если в них не заходит лосось, зарастают, забиваются тиной – а это означает, что рыба на этом месте нереститься больше не будет. А для того чтобы избежать этого, популяциям необходимо помогать – создавать определенный запас численности, который сможет позволить расширять ареал их популяции.
Так что точка зрения однозначная: если мы хотим сохранить популяции тихоокеанского лосося на территории Приморья, если надеемся когда-нибудь добиться повышения уловов любой красной рыбы (а в нашем случае, чтобы этот промысел вообще был), без строительства заводов это не будет достижимо никогда! Без ЛРЗ мы просто останемся без рыбы. Другое дело, что у нас силен, особенно на крупных реках, браконьерский пресс. В этом случае нужно поступать так, как это принято во всем мире (в тех же Штатах, Японии), где одновременно существуют и государственные, и частные заводы».

Большие возможности малой реки

Действительно, во всем мире, где существует опыт рыбоводства, наряду с предприятиями, функционирующими за счет государственного финансирования, ведут свою деятельность и частные заводы. Причем противоречий между этими формами собственности быть не должно, поскольку в любом технологическом процессе на заводе необходимы научные исследования, различные разработки, которые улучшали бы технологию разведения, повышали эффективность предприятия. Однако мелкие частные заводы, ведущие свою деятельность на малых реках, не в состоянии финансировать науку – такая роль отводится государству, несущему ответственность за состояние национальных ресурсов, к которым в данном случае относится лосось.
Возникает вопрос о рентабельности лососевых рыбоводных заводов непосредственно в Дальневосточном регионе. Обычно мерилом эффективности лососеводства являются коэффициенты возврата заводской рыбы. Это очень важный показатель, однако он не полностью выражает экономическую эффективность лососеводства. Помочь разобраться в этом вопросе мы попросили ведущего научного сотрудника лаборатории технических методов обеспечения воспроизводства гидробионтов ТИНРО-Центра, к.б.н. Виктора МАРКОВЦЕВА.
- Понятно, что каждый завод требует значительных капитальных вложений в период строительства, которые складываются из стоимости изыскательских работ до начала проектирования, затрат на приобретение строительных конструкций и рыбоводного оборудования, а также стоимости самого строительства. При этом определяющую роль играет этап изыскательских работ, который позволяет определить мощность будущего завода. Для этого, в первую очередь, необходимо знать обеспеченность завода технологической водой в период весенней межени. Например, на большинстве рек Приморья в феврале-марте отмечается самый низкий уровень воды, который в конечном итоге будет выступать лимитирующим фактором мощности предприятия. Однако у нас в крае есть и ряд таких рек, как Киевка, Милоградовка, Серебрянка, и других, в которых вода держится на достаточном уровне круглый год.
Второй целью изысканий является поиск возможностей самотечного водоснабжения завода технологической водой, что в дальнейшем значительно уменьшит эксплуатационные затраты и обеспечит более стабильную работу завода, независимую от энергоносителей. Немаловажное значение имеет и температура воды: для кеты, например, требуется вода с температурой 4. Наличие таких условий исключает необходимость подогревать воду в процессе дальнейшей работы завода.
Большую роль играет и кормовая база в прибрежье: сейчас в Амурский залив выпускается в среднем 20 млн. особей лососевых, а в весенний пик зоопланктона, по оценкам специалистов, здесь могут прокормиться 50 млн. лососей без конкуренции с другими видами биоресурсов.
Понятно, что длительные изыскания по поиску достаточного количества воды с заданными параметрами приведут к значительному удорожанию проекта, однако в дальнейшем они снизят и затраты по его эксплуатации.
Стоимость строительных конструкций для различных природных зон рыбоводства, как и самого строительства, будет, естественно, различной. Ведь очевидно, что затраты на строительство заводов одинаковой мощности в Приморье и Магаданской области будут существенно различаться. Разницей в стоимости рыбоводного оборудования для заводов в нашем случае можно пренебречь. Однако эксплуатационные затраты не могут быть одинаковыми для Приморского края, Сахалина и Магаданской области, – отмечает Виктор Григорьевич.
Совокупность всех затрат определяет себестоимость продукции, единицей которой в лососеводстве является один «покатник», или, по-научному, смолт. На заводе малек рыбы, который прошел несколько стадий развития, приобрел размеры в 0,6-1 г и считается готовым на выпуск, называется смолтом. Следовательно, в стоимость одного такого «покатника» входят все удельные капитальные и удельные эксплуатационные затраты.
С учетом перечисленных условий, Виктор Марковцев предлагает и свой расчет экономической эффективности разведения кеты в трех регионах Дальнего Востока – Приморском крае, Магаданской и Сахалинской областях. Камчатка в данном случае не рассматривается, поскольку, по мнению многих специалистов, в этом регионе в настоящее время вполне достаточно и естественного воспроизводства лососей.
- Сложившиеся коэффициенты возврата кеты показывают, что из 1000 выпущенных мальков на завод вернется 3,5 рыб, (0,35%), на кетовых заводах Юго-Западного Сахалина – 7 рыб (0,7%). Для заводов Магаданской области этот показатель равен около 0,1%, т.е. в реку вернется всего 1 особь. В то же время удельные капитальные затраты, в которые войдут изыскательские работы, непосредственно строительство завода, стоимость оборудования, самой земли и т.д., для Приморья в среднем равны 6 руб./смолт, для Сахалина – 9 руб., для Магаданской области – 10 руб.
Эксплуатационные затраты, включающие заработную плату рабочих, оплату топлива, электроэнергии и различных налогов, по областям также будут различными. А учитывая стоимость энергоносителей и уровень заработной платы, можно признать, что в Приморье они также будут ниже.
Таким образом, становится вполне очевидным, что заводы в Магаданской области не могут быть рентабельными с точки зрения получения прибыли. Кстати, об этом уже неоднократно писали многие авторы. В то же время расчеты показывают, что в условиях Приморья завод по выпуску, к примеру, 5 млн. штук «покатника» может работать с небольшой прибылью при коэффициенте возврата около 0,7%, а устойчивую прибыль в размере более 3 млн. рублей в год завод будет получать при 0,8-1%. Например, Рязановский ЭПРЗ при среднем коэффициенте возврата 0,4% в 2001-2002 годах имел положительный баланс между выпуском молоди и возвратом производителей.
Разъясняя эти коэффициенты, Виктор Григорьевич сравнивает их с природными: если в естественных условиях отнерестилась, например, одна пара (самка с самцом), то для поддержания постоянной численности популяции, при условии, что не будет происходить промысловое изъятие или браконьерство, в реку должно вернуться всего 2 рыбы. Для того чтобы была возможность эксплуатировать эту популяцию – должно возвращаться 4-5 рыб от этой пары производителей. То есть в природе, как правило, в реках в очень урожайные годы возврат доходит до 2%. Но будем учитывать и тот факт, что в Приморье часты бесснежные зимы, в которые из-за промерзания бугров выживаемость мальков очень низкая. С учетом этого факта и 1% возврата – это очень хороший показатель. И заводы с таким коэффициентом возврата могут стабильно работать.
Стоит лишь учитывать, что здесь приводится средний показатель и что даже при очень успешной работе коэффициент возврата существенно колеблется, ведь завод не изолирован от природных факторов. «Вот и сейчас, – продолжает Виктор Марковцев, – в Японском море происходят пока необъяснимые процессы, которые уже привели к снижению возвратов кеты. Это подтверждают и данные южнокорейских рыбоводов. Считается, что одним из факторов этого являются высокие осенние температуры, при которых рыба из-за температурных барьеров не заходит в нерестовые реки. И пока сложно сказать, чем это вызвано. Скорее всего, действием каких-то локальных факторов, так как глобальное потепление – гораздо более длительный процесс».
Но вернемся к эффективности заводов: как же добиться желаемого коэффициента возврата? По мнению специалистов ТИНРО-Центра, опыт работы заводов Приморья показывает, что на самом деле они обеспечивают возврат не менее 0,8-1%. Дело в том, что кета, воспроизводящаяся в южных реках Приморья и имеющая миграционный путь с Татарского пролива вдоль всего побережья края, становится легкой добычей в ходе несанкционированного вылова при осеннем официальном промысле южного терпуга ставными неводами. Затем уже в Амурском заливе, в непосредственной близости к устьям рек, она также активно облавливается, хотя официального промысла, как уже говорилось ранее, в крае нет. Тем не менее в реки заводов возврат составляет уже около 0,4%.
Здесь возникает еще один вполне закономерный вопрос: если завод строится на реке, где изначально не было своих производителей, то есть ранее река никогда не была местом нереста природных популяций лосося, есть ли в данном случае гарантия, что выращенная рыба вернется через 3-4 года именно в этот водоем, или она все же отправится вместе со своими «собратьями» на поиски более комфортных условий в соседние реки?
- В случае с кетой гарантия возврата рыбы в «родную» реку – 90% и более. То есть поставили завод на той же Киевке – вот туда рыба и придет, конечно, кроме той, которую перехватят браконьеры. Горбуша и сима еще могут гулять. Последняя пока является «тайной за семью печатями» даже для биотехников. И то, что наши заводы начали закладывать ее на воспроизводство, еще не значит, что они ее культивируют.
А в качестве образца такого «одомашнивания» лососевых можно привести пример с Республикой Корея, где разведением начали заниматься еще в 1961 году. Тогда первые выпуски составляли 100 тыс. мальков. Кету завозили, скорее всего, с японского побережья, так как в своих реках популяций вообще не было. В итоге выпуск довели до 22 млн., и коэффициенты возврата у них достигли 1%.
Таким образом, по мнению Виктора Марковцева, для организации разведения лососей в Приморье необходимо, в первую очередь, решить вопрос о закреплении рек и приустьевого пространства за одним владельцем с обязательным строительством на реке завода. Как уже указывалось в начале статьи, подобная практика была законодательно закреплена еще в дореволюционной России.
- Обязав частника строить на выделенном участке завод, мы тем самым исключим возможность недобросовестного отношения к уже имеющимся на реке природным популяциям. Подобные случаи встречаются сейчас на Сахалине, Курилах, когда владелец просто не заинтересован в увеличении возврата: он знает, что, допустим, горбуша будет заходить сюда всегда, и что он всегда сможет изымать здесь определенное количество ценного сырья.
В Приморье же сейчас другая ситуация – на большинстве рек у нас просто нет этой рыбы. Аввакумовку, Нарву, Самаргу, единственные реки, где еще осталась природная популяция, трогать ни в коем случае нельзя, а любые малые реки, которые сейчас стоят «пустые», но где есть все условия для воспроизводства лосося, можно было бы передать частнику в аренду на продолжительный срок. И тогда, самостоятельно, на свои деньги построив завод, арендатор уже не пустит туда никаких браконьеров, благо и «малые» размеры реки позволят обеспечить достойную их охрану, – уверен Виктор Григорьевич.
Напомним, что на сегодняшний день в России нет закона, который бы регулировал предоставление акватории: водные объекты выставляются на конкурс в качестве рыбопромысловых участков. Ранее в стране действовали правила, оговаривавшие условия закрепления воды через каждые 5 лет. Однако понятно, что для любых направлений аквакультуры этого срока недостаточно. По мнению большинства специалистов, договор о предоставлении водных участков должен учитывать продолжительность сроков разведения гидробионтов, будь-то лосось или трепанг. В частности, речь идет об отрезке времени в 49 лет – этот срок является оптимальным для планирования и строительства работы по аквакультуре, уверены они. Конечно, и здесь необходимо следить за четким выполнением условий договора аренды и соблюдением экологических условий эксплуатации природных ресурсов. В противном случае арендованный объект необходимо возвращать государству.
Возвращаясь к вопросам организации приморского лососеводства, необходимо также учитывать и браконьерский пресс, негативно «корректирующий» работу рыбоводов:
- Допустим, на той же Барабашевке огромное влияние оказывает местное население, которое просто выживает за счет этой реки, – продолжает Виктор Марковцев. – Плюс изымать рыбу «помогают» и огромное количество приезжих из соседних районов. И ни для кого не секрет, что во время нереста вся трасса буквально завалена рыбой и икрой. Так что можно себе представить, сколько производителей просто не дошли до нерестилищ, если учесть, что пол-литра лососевого деликатеса – это, как минимум, три убитые самки.
А на малых реках такого просто не будет. Взять ту же Киевку: это горная речка, единственный населенный пункт поблизости – маленький поселок Киевка. И от местных браконьеров ее вполне можно охранять. В конце концов, часть людей можно привлечь для работы на этом заводе. Так что, по нашему мнению, закрепление на длительный срок этих рек за частниками – это пока единственный способ борьбы с браконьерством.
Другой путь повышения эффективности завода – это использование самотечного водоснабжения технологической водой с оптимальной температурой (4 градуса). Этот вопрос должен решаться на стадии изысканий, перед строительством завода. Тем более что горный рельеф местности япономорского побережья Приморья вполне способствует этому.
- Повышению эффективности лососевого завода, – уверен Виктор Марковцев, – несомненно, способствует и отказ от строительства при нем объектов социальной сферы. Наглядным примером этого является практика эксплуатации двух приморских заводов. По современным понятиям, при Барабашевском ЛРЗ не было целесообразным строительство жилого поселка, поскольку расстояние до населенного пункта Барабаш – всего несколько километров. В то же время Рязановский завод расположен от ближайшего пос. Славянка значительно дальше, тем не менее там нет проблемы с доставкой рабочих на завод. А содержание жилого массива с котельной довольно дорого обходится Барабашевскому заводу, что, естественно, снижает эффективность работы завода.
Значительным резервом в повышении эффективности работы рыборазводного предприятия является оптимизация численности обслуживающего персонала. Основные потребности в людских ресурсах ощущаются в период закладки икры. Мировой опыт подсказывает привлечение в это время сезонных рабочих. Кроме того, как уже упоминалось, самотечное водоснабжение завода с оптимальной температурой технологической воды также обеспечит снижение численности обслуживающего персонала.
«Для примера, на некоторых японских заводах численность работников составляет всего 3-4 человека, – продолжает Виктор Григорьевич. – При этом само предприятие на ночь просто закрывают на замок, а весь персонал разъезжается по домам. Понятно, что за рубежом совершенно другая социальная обстановка, но у нас в таком случае можно просто вводить вахтенный метод с охраной. Тем более что на малых реках, которые можно было бы передавать для рыбоводства частникам (а их, по нашим подсчетам, в крае порядка 45-ти) все это будет осуществлять значительно легче».
Остается последний вопрос: первые возвраты лосося в родную реку рыбоводу стоит ожидать только через 3-4 года. Но ведь в течение этого времени нужно не только содержать завод, платить заработную плату работникам, делать ежегодную закладку икры, «выкармливать» мальков, но и расплачиваться по кредитам за строительство самого завода. Как же частному предпринимателю избежать убытков, ожидая первого подхода «золотой» рыбки?
- Вопрос достаточно сложный, но, на наш взгляд, имеется несколько путей решения этой проблемы. Во-первых, северные районы края являются местами широкомасштабных промышленных разработок леса. Лесопромышленники всегда платили государству за ущерб, причиняемый своей деятельностью. Представляется целесообразным направлять эти средства не в какой-то бездонный карман государства, а, допустим, в специально созданный краевой фонд финансирования лососевых заводов. Да, сегодня ты затрачиваешь свои деньги, но потом это капиталовложение сможет приносить вполне ощутимый доход. Кроме того, вместо перечисления средств, сами лесопромышленники могут быть инвесторами строительства заводов с последующим владением ими. Но только все это должно найти отражение в законодательстве.
Второй путь – кредитование. Здесь также есть варианты. С 2007 года рыбоводство как часть аквакультуры было включено в Приоритетный национальный проект «Развитие АПК». Первыми шагами по поддержке российских аквафермеров стали принятые Правительством РФ постановления о возмещении части затрат на приобретение племенного материала рыб, техники и оборудования для промышленного рыбоводства, а также на строительство самих рыбоводных и животноводческих комплексов сроком до пяти и восьми лет (постановления от 29.12.06 г. № 834 и от 30.12.06 г. № 879). Таким образом, лососеводы, по идее, должны получить реальную возможность пользоваться этими и всеми будущими льготами, предоставляемыми в рамках нацпроекта.
В-третьих, новые заводы могли бы получать от государства с длительной рассрочкой строительную технику, верхние строения и рыбоводное оборудование, ежегодно поступающие в Россию в счет компенсации от Японии за право вылова рыбы в российской экономической зоне. Естественно, как и в случае банковского кредита, частник потом будет рассчитываться за оборудование, но в данном случае ему не придется выплачивать дополнительный налог в 14%. Очевидно, что это также требует законодательных решений.
Наконец, последнее: в Приморье по географическим критериям выделяется три зоны рыбоводства – южная, центральная и северная. С учетом этого по примеру США и Японии в каждой зоне необходимо построить по крупному государственному лососевому заводу. В южной зоне уже существуют два государственных завода. Как подсказывает опыт мировой практики, в центральной и северной зонах необходимо построить по одному государственному заводу. Их роль, помимо методической, будет заключаться в снабжении посадочным материалом частных заводов на первых порах их функционирования до выхода на проектную мощность. Естественно, указанные заводы будут выполнять и роль источника пополнения запасов лососей в своей зоне. Строиться данные предприятия должны полностью на компенсационные средства, как и были построены пять заводов на Дальнем Востоке, в том числе Рязановский ЭПРЗ.
Не исключается вариант строительства завода и полностью на частные инвестиции. В этом случае закрепленный рыболовный участок моря с соответствующей квотой на изъятие морских ресурсов может привлечь инвестора. И, конечно, на отведенном участке частник на полном основании должен иметь право в течение всего срока аренды вести промысел с возможностью дальнейшей законной реализации добытой продукции. Тогда он уже будет полностью заинтересован в охране этой территории от посягательств браконьеров.
Таким образом, по мнению Виктора Марковцева, в Приморье вполне реальна организация разведения кеты и горбуши на частных заводах с получением прибыли. В южных районах необходимо строить заводы по культивированию кеты. На севере края, в Тернейском районе, процесс можно спланировать следующим образом: завод проектируется для культивирования двух видов. Закладку начинают с икры горбуши с постепенным включением в процесс выращивания кеты. При этом не следует ориентироваться на разведение на заводах симы, хотя это очень ценный объект культивирования. Однако длительный пресноводный период у этих видов рыб (2-3 года) значительно усложняет биотехнику ее воспроизводства. Кроме того, выпуск в одну реку молоди кеты, горбуши и смолтов симы приводит к тому, что сима переходит к хищничеству. Иными словами, она может потреблять молодь первых двух видов.
Естественно, что для реализации этих возмож

Наталья СЫЧЕВА