 |
Юнги Великой Отечественной войны – выпускники Трудовых резервов ПриморьяСтраны трудовые резервы |
Юнги огненных рейсов… юнгаши. При этих словах выпрямляются спины убеленных сединой ветеранов – юнг Великой Отечественной войны, светлеют глаза. 25 мая этого года исполнится 65 лет создания знаменитой школы юнг на Соловецких островах. 4111 подростков прошли обучение в этой школе. 600 из них были направлены на Тихоокеанский флот. Они вместе со взрослыми участвовали в морских перевозках, доставляя Родине и фронту необходимые грузы, несли боевые дежурства на военных кораблях. Но, конечно, в Приморском крае, испытывавшем с начала 1942 г. острый дефицит морских специалистов, введены были и другие формы подготовки юнг, в том числе и через Трудовые резервы.
К этому времени Дальневосточное пароходство значительно пополнилось судами, переданными из других бассейнов страны и полученными по ленд-лизу из США. На судах не хватало кочегаров, машинистов, матросов. Было принято решение реорганизовать в ремесленные училища школы фабрично-заводского обучения N 3 и N 7 морского транспорта, открытые во Владивостоке по Указу Президиума Верховного совета СССР в октябре 1940 года, в школы ФЗО с шестимесячным сроком обучения брали подростков с 16-17 лет, а в двухгодичные ремесленные училища – с 14 лет. Нужно было увеличить число мест в общежитии, расширить материальную базу мастерских, решить проблему с педагогическими кадрами – ведь из трудовых резервов также шла мобилизация людей на фронт.
ФЗО N 3 с ул. Пекинской, д. 6, 8 было переведено в казармы на ул. Парковой, 33 (в этом здании профессиональное училище N 5 вело подготовку до 2005 г.) и переименовано в ремесленное училище N 3. Руководящий состав сменен военными: капитаны 1 и 2 рангов. Все преподаватели и мастера были мужчинами, и только русский язык и физику вели женщины. Несмотря на военное время, решением правительства во всех училищах были введены общеобразовательные предметы.
В акте передачи училища от 20 ноября 1942 г. указывается контингент: 18 групп, в которых числится 584 человека, из них 386 мальчиков и 118 девочек; 52 ч. – в бегах. В акте также отмечалось, что учебные планы не составлены, программы обучения отсутствуют, помещений для классов нет, оборудования нет. Обучение предстояло вести по специальностям: моторист, сантехник, слесарь-судосборщик, слесарь по ремонту торпедных и артиллерийских установок, минер-приборист, инструментальщик. Практику проходили в минно-торпедных мастерских ТОФ, на работу направлялись в Арсенал, на Дальзавод, завод «Металлист», на остров Русский. Учащиеся гордились морской формой, выданной во время обучения, спали на двухъярусных кроватях, как в кубрике, голодали, конечно, но все горели одним патриотическим порывом помощи Родине. Труженица тыла Лидия Ивановна Елисеева (девичья фамилия Рябинок) рассказывает, что в 43-м году она сбежала из дома в Тавричанке, где училась в 6-м классе, во Владивосток. Ей было стыдно сидеть за партой, тогда как в «ремеслухе» работали для фронта. Во время практики на рембазе флота на Второй речке они ремонтировали судовые двигатели, растачивали в американских автомобилях цилиндры, блоки под нужный размер (газогенераторы в машинах, оставленных для местных нужд, работали от разогрева деревянными чурками – бензин был нужен авиации) и удивлялись, когда же взрослые отдыхают: приходим на работу – они работают, уходим – они остаются. Девочки, направленные в Арсенал, вставляли запалы, чистили соляркой торпеды. Все выпускники, по законам военного времени, писали расписки о неразглашении тайны. За 5 минут опоздания на работу из зарплаты вычислялось 15%, или 25% от нормы вырезалось из хлебной карточки. Сдавали нормы на значки: «Ворошиловский стрелок», «Готов к санитарной обороне», «Парашютист», «Моряк». Ходили в другие училища с рассказом о подвиге Зои Космодемьянской.
Школа ФЗО N 7 находилась в помещении детского сада на ул. Абрековской (остановка «Мальцевская»). После первого выпуска школа преобразуется в ремесленное училище N 4 (приказ по Краевому управлению Трудовых Резервов N 78 от 4 июля 1941 г.; директором назначен А. В. Бессараб) с контингентом 300 человек. Готовили матросов 1 класса, машинистов, матросов-судоплотников, слесарей судоремонтных баз, столяров, радиооператоров. Поступившие сюда считали себя счастливчиками и учились с большим прилежанием. Было развернуто социалистическое соревнование, организовывался сбор помощи фронту. Так, в 1943 г. коллектив РУ N 4 собрал 7726 р. на постройку эскадрильи самолетов «Трудовые резервы Приморья» и 1005 р. на постройку бомбардировщиков «Советское Приморье». За лето было выработано 2000 трудодней в колхозе, собраны и изготовлены комплекты слесарных инструментов для машинно-тракторных станций края и даже для училища морского транспорта в одном из освобожденных районов. Уже во время практики учащиеся нередко поощрялись благодарностями пароходства. На экзаменах 40% учеников получили отличные оценки, половина – хорошие и лишь несколько – посредственные. 140 подготовленных училищем моряков пришли в пароходство.
1943 год стал для Приморского края еще одним испытанием на прочность. В этом году поставки союзнической помощи по ленд-лизу с северного пути, где немецкие подводные лодки топили суда-перевозчики, были переброшены на Тихий Океан. Здесь собрали весь уцелевший и немобилизованный флот страны, на линии Америка-Владивосток курсировало около 300 судов. Владивосток принял ленд-лизовских грузов в четыре раза больше, чем Мурманск. Кадров катастрофически не хватало, ибо в американских портах приходилось часть команды переводить на построенные для нас суда «Либерти». Частично эти потребности удовлетворялись за счет 12-14-летних подростков, которых обучали прямо на судах (ученичество и институт юнг) по приказу Наркома Морского флота СССР от 15.07.42 г. Эти приказы были поддержаны постановлением ЦК ВЛКСМ от 20 февраля 1843 г. «О мобилизации комсомольцев и молодежи на суда дальнего и зарубежного плавания».
В зданиях по ул. Пекинской, д. 6, 8, освобожденных школой ФЗО N 3, в 1943 г. было образовано РУ N 2 (набор 200 человек) с ускоренной подготовкой судовых специалистов (радистов, рулевых, сигнальщиков, мотористов, машинистов) для доукомплектования ими команд вспомогательных судов Военно-Морского флота. В 1944 г. оно было переведено на Ленинскую, 119 (сейчас здесь находится школа N 28). При посещении училища адмиралом Юмашевым были установлены факты антисанитарных условий, воровства продуктов. Вновь назначенный инженер-капитан 3 ранга А. А. Елацков сумел улучшить условия проживания в общежитии, организовать выдачу обмундирования и морского пайка. Преподавательский состав укомплектовали офицерами, мичманами и старшинами Тихоокеанского флота. В дальнейшем контроль осуществлял контр-адмирал Бурханов, ежемесячно в сопровождении адъютанта посещавший училище.
В мае 1943 г. поступил в РУ N 2 в группу судовых радистов по комсомольскому призыву из г. Уссурийска Николай Тимофеевич Лукаш 1929 г. рождения (сейчас проживает в г. Хабаровске). Уже в августе был определен на военный транспорт «Бурят» на 9-месячную практику. Вернулся в училище в апреле, а с августа 44-го – полугодовая практика на военном транспорте «Камчатка». «В штат команд нас не включали, хотя мы все были расписаны по боевым частям и постам, называли нас юнгами. Военную присягу мы не принимали, а подписывали клятвенное обязательство о неразглашении государственной и военной тайны. Мы были на полном вещевом, котловом и табачном довольствии, как и краснофлотцы, действовали согласно корабельному уставу и боевому расписанию ВМФ. При встречах отдавали честь. Наравне с личным составом транспорта участвовали в ремонтных и авральных работах, погрузке и разгрузке, были основной «рабочей силой» боцманов. При переходах морем стояли на боевых постах, несли вахты в радиорубке, на стоянках несли вооруженную охрану объектов флота. Нам доверяли. Во время войны с Японией в составе команды военного транспорта «Камчатка» я выполнял поставленные задачи по обеспечению боевых кораблей и высадившегося десанта боеприпасами, необходимым оборудованием. Мы отдавали все свои силы, здоровье не ради орденов, медалей и славы. Мы защищали свое Отечество. Чем и горжусь». После окончания училища в августе 1945 г. 16-летний Николай был оставлен в училище мастером производственного обучения вести группу судовых радистов.
Было принято решение также об открытии дополнительно Школ мореходного обучения во Владивостоке, Находке, Советской Гавани.
В газете «Тихоокеанский моряк» от 8 и 11 января 1944 г. было размещено объявление:
«Школа мореходного обучения, вновь организуемая в системе Морфлота, открыла прием учащихся на следующие морские специальности: электрики судовые, машинисты 1 класса, мотористы 1 класса, матросы 1 класса, кочегары 1 класса, радиотелеграфисты.
Принимается молодежь мужского пола 15-16 лет с образованием не ниже 5 класса.
Заявления принимаются в управлении Крайтрудрезервов угол 25 Октября 1-ой Морской (Крайисполком, к. N 64) и в школе мореходного обучения Вокзальная, 8.
Отдел кадров ДВ Госморпароходства».
Первому набору в 200 юных моряков, прибывшим со всего края по комсомольским путевкам и направлениям военкоматов, пришлось приспосабливать для занятий выделенное для школы трехэтажное полуразрушенное кирпичное здание пуговичной фабрики на Первой речке. Очищали подвалы от ракушек и всякого хлама, чтобы загрузить туда дрова и уголь, переносили из соседних железнодорожных училища и школы ФЗО столы, табуретки, койки, посуду. Ребят поселили в общежитие, не дожидаясь, пока будет отопление: утром, чтобы согреться, бегали по лестницам, коридорам. Очень скоро наладилось питание в столовой: жидкий супчик с крупинками манки, поджаренная в собственном соку горбуша и пайка хлеба в 150 граммов. По распоряжению директора Г. Д. Рыженко в столовой соблюдалась строгая очередность питания по группам: машинисты, матросы, кочегары, электрики, радисты. Бывало, что последним по списку не хватало – обязательно делились. Ездили в пригород заготавливать лапник для витаминного чая.
На матросов в ШМО N 7 учились два с половиной месяца, на радистов все шесть. Потом шесть месяцев практика. В общежитии было введено круглосуточное дежурство с оружием. Старшина группы составлял график дежурств. При хорошей успеваемости учащихся отпускали на побывку домой. Отцы и старшие братья у многих полегли на фронтах, матери из последних сил вытягивали младших. Каждый мечтал привезти какой-нибудь гостинец из города. Подарком был даже кусок мыла.
Военное дело вел фронтовик, часами гонял по каменистым аллеям парка железнодорожников. Азбуку Морзе преподавала женщина, вскоре ее призвали во флот, вместо нее прислали другую. Телеграфным ключом выстукивали 20-30 знаков в минуту, заучивали правила радиосвязи. Директор очень был обеспокоен практикой направления в школу временных мастеров из резерва плавсостава, а также отсутствием оборудования, которое должно было представить пароходство в соответствии с приказом Наркомфлота. Бумаги не хватало – писали на обратной стороне каких-то бланков, не хватало на всех карандашей, писали огрызками.
Всех учащихся одели в зеленые гимнастерки, брюки, даже ремни были такого же цвета. Вот только обувь не выдали, американские ботинки достались следующему набору. Весной обязательно выезжали в подшефные колхозы в Даниловку, Давыдовку сажать картошку. В Ш квартале 1944 г. заняли 1 место в социалистическом соревновании среди училищ края и 9 месяцев держали Переходящее Красное Знамя. Заняли также Ш место во Всесоюзном социалистическом соревновании и были награждены денежной премией в 25000 рублей. На площадке второго этажа школы висели рядом два лозунга: «Все для фронта, все для победы!» и «Сдадим экзамены только на хорошо и отлично!»
Выпуски распределяли на «Трансбалт», «Жан Жорес», «Колхозник», «Апшерон», «Терней», «Псков», «Таганрог», «Суриков», «Кулу», «Иван Сусанин», «Декабрист». Юнги постарше направлялись на военные корабли. За год было обучено 700 человек – все они стали участниками переходов в Америку, Канаду, Архангельск. Не все остались живы. День Победы многие встретили в море, кто-то в портах Америки. Практически все отмечают доброжелательное отношение к ним со стороны американцев, когда каждый считал своим долгом угостить детей шоколадом, фруктами, вкус которых многие и не знали. Переодевали в красивую одежду, устраивали экскурсии и даже новогодние праздники. А День Победы американцы встречали не менее радостно, чем русские.
В 1944 г. была открыта специальная школа фабрично-заводского обучения N 5 в Находке в поселке Пятачок, переименованная затем в Школу мореходного обучения N 5. В газете «Тихоокеанский моряк» от 7 мая 1944 г. была помещена статья замдиректора по политчасти А. Евликова: «В ответ на успешное выступление Красной Армии школа развернула социалистическое соревнование закончить учебу к 1 июня вместо 20 по плану. 200 матросов, машинистов, электриков, кочегаров даст школа предприятиям Наркомморфлота в бухте Находка. Но школа нуждается в помощи и поддержке: нет отопления, плохо с электричеством, помещение из сырого материала, табуретки и тумбочки без клея и гвоздей пришли в негодность. Мы ждем практической помощи от Дальморпути, на базе которого создана школа».
Леонид Иванович Асонов 1929 года рождения, закончивший эту школу, рассказывает, как на занятиях по «военке» щипали листья дикого винограда, случалось, ловили фазанов, залетавших во двор школы. Более рослых оставляли на работах по углублению бухты, меньших направляли на суда. Директором школы был фронтовик Шапиро, пришедший после ранения, все командиры взводов тоже были фронтовиками.
Из-за отсутствия помещений не удалось открыть мореходные школы в Совгавани. С октября 1943 г. там действовала школа ФЗО N 13 для судоремонтного завода с набором 200 человек. Для судостроительной и судоремонтной промышленности, судоверфи Главрыбсудстроя, инженерного отдела флота готовили специалистов только во Владивостоке РУ NN 1, 10, 11, 12, 13, 14, дальзаводская школа ФЗО N 11. Какие-то училища работали постоянно, дожив до наших дней, какие-то – периодами, сделав один-два выпуска. Бывшие «ремесленники» ремонтировали суда, боевую технику. Слесари-артиллеристы, монтажники-артиллеристы, слесари-торпедисты, токари-торпедисты становились бойцами переднего края трудового фронта. От их работы зависело, как четко и безотказно сработают гребные валы, винты, горизонтальные и вертикальные рули грозных снарядов, пойдет ли торпеда в цель или затонет.
Работая над архивными документами Приморского краевого управления Трудовых резервов военного периода, я встретила фразу: «Людские резервы исчерпаны». Главтрудрезерв направлял к нам подростков из других районов, областей, республик.
После окончания войны на западе, немалая часть войск была переброшена на восток. И вновь юнги перевозили стратегические грузы, снабжали десанты вооружением, нередко под обстрелом японцев. С 1946 г. перегоняли суда на Черное море, принимали суда в Германии, перевозили грузы в Корею, Англию, Америку. А дальше – армия, продолжение образования. Немало знаменитых механиков, капитанов пароходства вышло из их среды.
Музеем истории профтехобразования прослежены судьбы многих десятков юнг. Уже в 1982 г. была проведена первая встреча детей войны. В большом зале дворца им. Ленина собрались те, чье отрочество пришлось на период тяжелых испытаний, выпавших на долю нашего народа, и современные учащиеся. Каждый из них участвовал в акции «Письмо ветерану». В фойе были представлены на выставочных столах материалы, поступившие в музей. Сколько удивительных встреч произошло в этот день: бывшие выпускники обнимались со своими мастерами, сокурсники увидели друг друга через сорок с лишним лет! Самыми активными на той встрече были, пожалуй, как раз бывшие юнги – сказывалось морское братство. Они и сейчас охотно приходят на встречи с учащимися в профессиональные училища, школы, детские дома. Их жизненный путь состоялся во многом благодаря тому, что в трудные годы страна дала им кров, кормила, дала возможность получить профессию, ставшую определяющей на многие годы.
