Дрифтер не хочет «тонуть»

Камчатские парламентарии чуть ли не с первого дня своей работы ведут борьбу против этого варварского вида промысла. За минувший год написано уже не одно обращение к президенту и правительству. Председателю Совета Федерации Сергею Миронову при его посещении Камчатки в сентябре этого года в рыболовецком колхозе им. Ленина продемонстрировали дрифтерные «стены смерти».

Но промысел, подрывающий запасы ценнейшего дикого лосося, наносящий ущерб экономике полуострова и продовольственной безопасности страны, оказался на редкость живучим.

Похоже, он держится «на плаву» не без помощи определённых людей, стоящих у власти. Иначе как объяснить факт, что ФАР решило перевести научные квоты, которыми теперь нельзя торговать, в промышленные, предложив закрепить их за организациями, до этого занимавшимися дрифтерным промыслом, – в общей сложности это ни много, ни мало – 14 тыс. тонн. Причём суда, ведущие промысел с помощью дрифтерных сетей, берут в основном самую ценную рыбу – нерку. Сколько при этом выбрасывается за борт других видов лосося, сколько его, израненного сетями, не доходит в реки Камчатки – остаётся только гадать. Но количество это следует учитывать по нарастающей, ведь в 1990 году судов, работавших по научной программе на дрифтере, было всего 2, а теперь их уже 16. Из Федерального закона «О рыболовстве…» недавно, наконец, было убрано слово «дрифтер», но прекратится ли после этого сам промысел? Ведь ловить лосося в ИЭЗ другим способом просто нельзя.

Поэтому депутаты 17 декабря ещё раз решили обратиться к президенту Дмитрию Медведеву, председателю правительства Владимиру Путину, председателю Госдумы Борису Грызлову и председателю Совета Федерации Сергею Миронову. Они напомнили московской власти, что с 1992 года действует международная Конвенция, запрещающая дрифтерный промысел лососей в открытых международных водах северной части Тихого океана в связи с наносимым ущербом запасам анадромных видов рыб. Участниками этой Конвенции являются Россия, США, Япония и Канада.

Несмотря на существующую реальную оценку дрифтерного промысла как хищнического способа добычи, говорится в обращении, правительство России порадело японской стороне, разрешив вести дрифтерный промысел в своей ИЭЗ. За какие такие заслуги?

Сегодня Россия – единственная страна, передавшая право ведения дрифтерного промысла в своих водах другому государству – Японии. Наряду с японцами, под видом научных программ, дрифтерный промысел используется и российскими судами. Но при этом на неоднократные обращения камчатские депутаты получали лишь «отписки и издевательские ответы чиновников Федерального агентства по рыболовству, из которых следует, что преимущества морского дрифтерного промысла неоспоримы и именно ему будут отданы предпочтения в перспективе».

По мнению народных избранников, выражением цинизма проводимой ФАР политики по лоббированию дрифтерного промысла стало принятие в декабре 2008 года изменений в Федеральный закон «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», которыми в завуалированной форме предусмотрен перевод научных квот, ранее осваиваемых наукой в экономической зоне РФ, в промышленные квоты и одновременное предоставление права ФАР на их закрепление рыбопользователям на 10 лет. В своём обращении депутаты настаивают на запрете использования дрифтерных сетей в ИЭЗ при промысле анадромных видов рыб, поскольку это позволит сохранить ресурс, обеспечивающий продовольственную безопасность страны, в разы увеличить объём добычи тихоокеанских лососей, что будет способствовать развитию России в целом.

Но не все депутаты проголосовали за это обращение. Против высказался председатель регионального отраслевого объединения работодателей «Союз рыбопромышленников и предпринимателей Камчатки» Сергей Тимошенко. Пояснить свою позицию я попросил Сергея Васильевича после окончания сессии.

– Я голосовал против принятия этого обращения потому, что в нём больше эмоций, чем реальных предложений, – сказал. С. Тимошенко. – Обсудив его текст на собрании СРПП, мы пришли к выводу, что нужно было бы убрать из него эмоциональную окраску и вести речь о постепенном снижении объёмов дрифтерного промысла. Причём решать это надо на межправительственном уровне. В обращении же речь идёт о полном запрете дрифтерного промысла в ИЭЗ. Но это заведомо невыполнимо – есть процедурные вопросы, которые надо согласовать между правительствами двух стран. К тому же, если запретить дрифтерный промысел в ИЭЗ, то японцы с теми же сетями уйдут за пределы 200-мильной зоны и там будут ловить лосося, но уже без лимитов и всякого контроля с российской стороны, как это и было раньше. Ведь дрифтерный промысел в нашей экономзоне и был разрешён только затем, чтобы сделать его подконтрольным.

В этой аргументации есть свои резоны. Необходимо не просто вывести занимающиеся дрифтерным промыслом суда из ИЭЗ (они продолжат истребление лососёвых стад в открытом море), но вести речь о полном и всеобъемлющем запрете дрифтерного вида промысла независимо от всяких зон и лимитов, причём поставить выполнение этого запрета под жёсткий международный контроль. Видимо, только так можно спасти рыбные богатства полуострова.

Максим ТРУШ