День памяти Тралфлота

Уроки УТРФ

Первой, кто согласился вспомнить, чем был Тралфлот вчера, и почему его помнят сегодня, стала И.Л. Орлова, много лет работавшая в профкоме УТРФ и затем возглавлявшая его, а теперь председатель одного из комитетов краевого Заксобрания и председатель Камчатской краевой организации Российского профсоюза работников рыбного хозяйства.

– Ирина Леонтьевна, документы предприятия сданы в архив, знамя и орден УТРФ оказались в музейном складе. Но память о нём не хочет сдавать позиции.

– Почти 70 лет существования предприятия (Тралфлот юридически ликвидировали в 2003 году, но года за два до этого он уже фактически не существовал) – это целая жизнь. Пожалуй, только колхоз им. В.И. Ленина старше. Хоть предприятие уже ушло в историю, но в сердцах его работников оно живёт. Тралфлот – что-то вроде «alma mater» для многих современных рыбацких предприятий. Когда-то УТРФ выпустил из-под своего «крыла» и Океанрыбфлот, и Рыбхолодфлот, и морской рыбный порт, и жестяно-баночную фабрику. В его ведении находились стадион «Спартак» и футбольная команда «Вулкан». Строилось много жилья, предприятие участвовало в содержании больницы и поликлиники рыбаков.

– Но главная деятельность предприятия, конечно же, была связана с добычей рыбы, чему способствовал большой флот.

– Суда были разные – 10 плавбаз и около 80 единиц среднетоннажного добывающего флота. На судах предприятия работало 6,5 тыс. человек.

– УТРФ – это не только дома, стадион, больница, суда. Но и люди, которые там работали.

– Конечно же, орден Ленина для УТРФ зарабатывали работавшие там рыбаки, самоотверженно трудясь в море. Труд рыбаков – он и сейчас нелёгкий, но тогда условия труда были ещё тяжелее. Бывало, что гибли суда, экипажи. А до недавних пор единственным местом памяти погибших рыбаков в Петропавловске была стела на ул. Ленинской, инициатором установки которой выступили руководство и профсоюз Тралфлота.

– И конечно, у такого огромного предприятия были свои традиции.

– Сейчас многое можно вспомнить. Руководители отделов и профком предприятия провожали каждое судно, объясняя рыбакам, как они будут работать, как получать зарплату, как будут отдыхать их дети, какую помощь получат семьи. И, конечно же, они встречали возвращающееся с промысла суда. Бывали и неудачные рейсы, но в основном приходили «с победой». Обязательно поздравляли каждого рыбака в море с днём рождения. Рыбаки это поздравление действительно ждали и обижались, если происходил какой-нибудь сбой. Эти традиции удавалось поддерживать и в трудные перестроечные времена, когда к руководству пришли руководители «новой волны».

– Как удалось такое мощное предприятие с таким количеством флота и рыбаков так быстро угробить? Или тут сыграла роль личная неприязнь между руководством области и УТРФ?

– Я очень хорошо помню тот день, когда А.Я. Абрамов собрал весь коллектив и сказал: его поставили в такие условия, что если он останется, то предприятие загубят, оставив без квот. Ему на смену пришёл «более эффективный» руководитель – господин Мардерфельд, прибывший на Камчатку вскоре после избрания М.Б. Машковцева по его приглашению и входивший в группу экспертов, которые составляли для губернатора картину камчатской экономики и, в частности, рыбной отрасли. Было ли тогда уже задумано то, что произошло с УТРФ – можно только догадываться. Но после его прихода не прошло и двух лет, как Тралфлота не стало. Такое предприятие очень сложно развалить – продолжают же работать Акрос, Океанрыбфлот, колхоз им. В.И. Ленина. Потеря УТРФ – во многом «заслуга» тогдашнего губернатора области. Теперь от предприятия осталась только история.

– Что из этой истории могут извлечь существующие сегодня предприятия рыбной отрасли полуострова?

– Самое главное – бережное отношение к людям, к ветеранам. Всё-таки именно на людях держатся предприятия любой, в том числе и рыбной, отрасли. Иначе просто не получится успешной работы. Сейчас применяется система найма рыбаков на рейс. Но что такое судно для капитана, механика, боцмана? Это их дом. Это не только возможность заработать, но и условия жизни на 6-8 месяцев в море. Раньше экипажи практически не менялись, жили «большой семьёй». Сейчас же может прийти просто варвар, который один рейс отработает и оставит после себя разломанный и разграбленный «пароход». Сейчас руководителю гораздо проще и дешевле взять человека на один рейс и не нести никаких социальных затрат, не оплачивать отпуск, отгулы, больничный лист. Но это очень важно, а сегодня потеряно на огромном большинстве предприятий рыбной отрасли, где очень плохо относятся к рыбаку, обманывают при начислении зарплаты, не говоря уже об охране труда. Но если не заботиться о людях, не будет успеха и в работе предприятия.

Люди и суда Тралфлота

Если вместе сходятся несколько тралфлотовцев, обязательно речь зайдёт о предприятии, где прошла их молодость. Именно так и произошло 23 января в офисе фирмы «Край земли», где за одним столом встретились директор морского агентства «Край земли» Борис Петрович Чанцев, заместитель директора по флоту компании «Камкайдо-краб» Василий Захарович Резник и начальник отдела труда компании «Край земли» Алексей Петрович Комаров. На этой встрече присутствовал и я.

– Наверное, дороги, которые вас привели в Тралфлот, были разными?

Б.П. Чанцев: – Я приехал на Камчатку в 1955 году из Забайкалья. Причём понятия не имел о работе в море – соблазнили бесплатное питание и одежда. В 1959 году закончил Петропавловскую мореходку. Потом отправился в Берингово море. Ходили без всяких метеопрогнозов – это теперь мы знаем, что все циклоны туда идут. Рыбы было столько, что если рассказать – не поверят: полный трал поднимали через 5 минут траления.

В.З. Резник: – В этом году будет 50 лет, как я вместе со многими однокурсниками приехал на Камчатку с Украины, где закончил морское училище. Здесь, поскольку у меня уже был плавательный ценз, я получил первый рабочий диплом штурмана. В первый рейс отправился в Олюторский залив на сельдь.

Б.П. Чанцев: – Ох, и тяжёлый был труд на промысле сельди – поставить сети, потом их вытрясти. Хорошо, если улов небольшой. А если много рыбы попадалось, приходилось трудно: пока сети не выберешь – никакого отдыха. А это длилось иногда больше суток. Потом сами солили рыбу, сами закатывали эти бочки в трюм. Время было золотое – рыбу не успевали обрабатывать. В 1957 году, когда я был на практике, достаточно было выключить свет на судне, и видно, как в море фосфоресцирует косяк. Тогда у рыбаков одна мысль была: «хоть бы большой не попался».

В.З. Резник: – Потом, когда появились СТРы, уже стало легче работать. Сельдь, которую солили в бочках, ушла в предание. Сырец сдавали на плавбазы и БАТМы, которые стали приходить на Камчатку. Судов из новостроя столько появлялось на полуострове, что не успевали запоминать названия. Поэтому их встречи не были слишком торжественны в отличие от рыбацких судов, приходивших из рейсов. Это был настоящий праздник для города. Нас встречали от первого секретаря обкома и заканчивая семьями, детьми.

– Наверное, первые капитаны запоминаются лучше всего?

В.З. Резник: – Конечно. Мой первый капитан – Николай Михайлович Комиссаров. Так получилось, что в мой первый рейс он тоже пошёл впервые капитаном. Он был молодой, всего на 5 лет старше меня, а мне было 20. Тогда судов было много, кадров мало. И в Тралфлоте многие становились капитанами в 25-26 лет. Я многому у него научился. Тогда же почти никаких приборов не было – компас, и всё. И всё же умудрялись работать даже в тумане.

Б.П. Чанцев: – Капитаны тогда были в основном практики, с образованием лишь немногие. Может, поэтому они были неторопливыми, хорошо обдумывали, прежде чем что-то сделать. И нам это спокойствие передалось. Тогда действительно росли быстро – я в 26 лет уже стал капитаном и пошёл в рейс в Берингово море. Мы тогда были молодые, страха не было – хоть в Берингово, хоть в Америку. И действительно, с 1967 года ходили в Америку, на промысел хека и пристипомы. Потом стали переходить на плавбазы, хоть и упирались – всё-таки на добытчиках привычнее. А тут и народу больше, и ответственности. Тем не менее, справлялись, осваивали плавзаводы, налаживали в море выпуск консервов.

– На душе, конечно, было тяжело, когда УТРФ попал в банкроты?

Б.П. Чанцев: – Когда около 30 лет отработаешь на предприятии, слёзы на глазах стоят, если его приходится покидать. Мы всё надеялись, что он как-нибудь выплывет, сохранится. Но словно камень тащил его «на дно».

А.П. Комаров: – Мне довелось провожать в последний рейс плавбазу «Комсомольск-на-Амуре», где я был главным механиком. Подогнали мы его на рейд в Бангладеш и полным ходом выбросили на берег. А ведь база была после капитального ремонта, механизмы в идеальном состоянии. Точно так же, как и ПЗ «Рыбак Камчатки» и «Рыбак Чукотки», в ремонт которых вложили миллионы долларов. Там всё поменяли – автоклавы, машины, дизеля, поставили новые котлы. Они могли бы ещё послужить Камчатке, рыбацкий флот которой стареет, а новые суда практически не появляются.

Максим ТРУШ