Петропавловск - город у океана

Впрочем, это только одна несообразность с установкой даты зарождения нашего города. Однако есть и другая, которая заключается в том, что и сама по себе привязка основания города ко дню захода в Авачинскую бухту пакетботов «Св. Пётр» и «Св. Павел» не только не соответствует реальным событиям, но и является нарушением всех писанных и неписанных законов и традиций.

Дело в том, что в России (да и не только в России) день образования любого населённого пункта обычно приурочивается к забивке первого колышка в основании первого строения такового поселения. К примеру, дата основания Санкт-Петербурга привязывается к 16 (27) мая 1703 года – то есть ко дню, когда Пётр I забил первый колышек в основание крепости Санкт-Питер-Бурх, несколько позднее переименованной в Петропавловскую (нет, какова параллель, а?!) крепость. И, несмотря на все перипетии в истории Санкт-Петербурга (в том числе и на его неоднократные переименования), этот день однозначно считается днём его рождения. В случае же с нашим городом эта традиция была нарушена. Пусть и непреднамеренно, пусть бы даже и с самыми благими намерениями, но нарушена.

И в самом деле, как мы помним, бот «Св. Гавриил» под командой И.Ф. Елагина вошёл в Авачинскую губу 10 (21) июня 1740 года. И сразу же после разгрузки судна экипаж, а также прибывшие на судне мастеровые приступили к строительству первых строений будущего города из заранее заготовленного леса. Так что только к этим, и ни к каким другим, событиям и датам должен быть привязан день рождения Петропавловска-Камчатского.

Однако в данном случае этой традицией пренебрегли. И пренебрёг отнюдь не В. Беринг, который всего лишь присвоил имя своих кораблей Ниакиной бухте. О чём уверенно можно судить по следующей выписке из уже упомянутого рапорта: «А вышереченная гавонь к отстою в зимнее время морских судов весьма способна, и для того и прибыли во оную гавонь в двух пакетботах со всею командою того ж 1740 году октября 6 дня благополучно, где и зимовали. И оная гавонь названа нами Святых апостол Петра и Павла» (Рапорт В.Й. Беринга в Сенат об описании берегов Камчатки штурманами И.Ф. Елагиным и В.А. Хметевским и начале строительства Петропавловского порта в Авачинской бухте).

То есть, как можно видеть, сам В. Беринг никоим образом не связывал дату основания будущего города с днём захода пакетботов в означенную бухточку. Он всего лишь дал ей новое имя. И только затем это новое имя бухты перешло к самому поселению. Но опять же далеко не сразу, ибо даже восемь месяцев спустя капитан-командор свой обратный адрес обозначил следующими словами – «Гавен Св. Петропавловская» (там же, с. 214).

И тем не менее, вот уже без малого три столетия для обоснования официальной даты зарождения Петропавловска используются разного рода надуманные предлоги. Не имея ни времени, ни возможности ворошить давнюю историю, приведу лишь самые последние примеры подобного исправления реальности.

В своём предисловии к книге «Петропавловск-Камчатский. История города в документах и воспоминаниях. 1740–1990 гг.» известный историк Б.П. Полевой на 11 странице пишет:

«День прибытия Беринга в Ниакину бухту – «Гавань святых апостолов Петра и Павла» – 6/17 октября 1740 г. принято считать днём основания города. Конечно, тут допущена простительная условность: ведь Беринг прибыл не на пустое место: во-первых, потому, что в Ниакиной бухте давно существовало небольшое ительменское селение, а, во-вторых, здесь ещё до прибытия Беринга были поставлены первые русские избы – «хоромы», «светлицы» и даже «магазейны» (склады), возведённые русскими плотниками под руководством геодезиста Ивана Фомича Елагина летом 1740 г. Поэтому И.Ф. Елагин по праву считается «первостроителем» Петропавловска. Ведь именно он избрал Ниакину бухту для первого русского поселения в Авачинской губе».

Не стану сейчас уточнять, простительна ли эта «условность» и насколько. Просто повторю, что Ниакину бухту как место основания будущего порта тоже избрал И.Ф. Елагин ещё во время своей зимней (1739-1740 гг.) поездки к Авачинской губе. И добавлю, что до этой поездки будущий город-порт предполагалось поставить в устье реки Авача, куда ещё в 1739 году команда солдата Петра Копотилова начала сплавлять лес, заготовляемый в долине реки Авачи. И, следовательно, И.Ф. Елагин дважды достоин чести считаться основателем («отцом») Петропавловска.

Однако всем этим и многим другим фактам вопреки маститый историк утверждает:

«Но основателем города считается Витус Беринг, ибо сразу по прибытии в «Ниакину бухту» 6 (17) октября 1740 г., он наименовал русское поселение «гаванью святых апостол Петра и Павла», или кратко – «Гаванью Петропавловской». Этот исторический день и принято считать днём основания Петропавловска-Камчатского».

Удержусь, до времени от комментария и приведу ещё одно суждение Б.П. Полевого по этому же случаю:

«Витус Беринг был человеком верующим: он искренне считал, что его пакетботы остались целыми при проходе в бурю южнее Лопатки лишь благодаря покровительству апостолов, именами которых были названы его суда. И в благодарность за эту защиту он и переименовал Ниакину бухту в «гавань святых апостол Петра и Павла».

А вот теперь позволю себе и необходимый комментарий. Конечно же, каждый волен иметь собственное суждение. Однако смущает то, что в данном случае субъективная вера в проявление божественного провидения становится если не единственной, то главной причиной установления дня основания Петропавловска.

Впрочем, чтобы подкрепить этот мой вывод, стоит указать ещё на один штришок в палитре субъективных человеческих ощущений, так и не ставшей объективной картиной в манере импрессионизма:

«И вот 17 октября по новому стилю 1740 года в Авачинскую губу вошли пакетботы «Святой Пётр» и «Святой Павел». Именно этот день по праву считается днём рождения города Петропавловска-Камчатского, ибо по приходе экспедиции и высадке её на берег была совершена молитва, после чего капитан-командор повелел именовать первое русское поселение «гавонью святых апостолов Петра и Павла, как и пакетботы наши именованы» (И.В. Витер, А.А. Смышляев. Город над Авачинской бухтой).

В принципе, в подобном возвращении от коммунистического безбожия к христианским ценностям нет ничего странного: в конечном счёте – это наша жизнь, от которой никуда не деться. Однако при этом несколько настораживает то, что названные авторы (как, впрочем, и их предшественники царских и советских времён), движимые своими собственными ощущениями и вполне искренними побуждениями, смешали в одну кучу совершенно разные (и по смыслу, и по времени их проявления) события и факты. И настораживает тем более, что интерпретации этих фактов и событий у разных авторов нередко противоречат друг другу. В частности, у Б.П. Полевого В. Беринг всего лишь переименовывает бухту, тогда как у И.В. Витер и А.А. Смышляева он даёт название новому поселению.

Но больше всего, во всяком случае – лично меня, во всём этом смущает явная разноголосица в оценке самого религиозного действа. Ибо Б.П. Полевой говорит о молебне, который якобы был совершён в знак благодарности святым апостолам Петру и Павлу за их покровительство в благополучном прохождении пакетботов экспедиции через грозный Первый Курильский пролив. Тогда как его невольные оппоненты считают, что была сотворена молитва, приуроченная к процедуре присвоения новому поселению собственного имени.

Не берусь судить, кто из них прав, однако отмечу одно обстоятельство, позволяющее считать, что это действительно разные церковные процедуры.

Да, конечно же, В. Беринг, как человек глубоко верующий, совершенно искренне считал, что едва не кончившийся трагедией проход кораблей экспедиции в бурю через грозный Первый Курильский пролив завершился благополучно только и только благодаря покровительству святого Петра и святого Павла, по именам которых были названы его пакетботы. А потому и повелел отслужить благодарственный молебен по этому поводу и заодно (заодно, а не как неизбежное продолжение и/или как следствие молебна) наречь бывшую Ниакину бухту «гавонью Святых апостолов Петра и Павла».

Но ведь и только. Ибо нетрудно представить, что окажись, спасаясь от гибели, оба судна (или даже одно) не в Авачинской губе, а в том же Большерецке, то оный благодарственный молебен произошёл бы там. А то и вовсе в Охотске, куда пакетботы непременно вынуждены были бы вернуться в случае серьёзных повреждений, так как для осуществления сложного ремонта в Авачинской бухте не было ни малейших условий. Так что проведение благодарственного молебна по поводу «чудесного спасения», произошедшего десятком дней (26 сентября 1740 года) ранее самого молебна, никак не может служить основанием для установления дня рождения Петропавловска и причиной «назначения» В. Беринга его «отцом-основателем».

Что же касается молитвы по случаю присвоения имени новому поселению, то она действительно могла произойти только и только на берегу Ниакиной бухты. Однако поскольку на самом деле город был заложен четырьмя месяцами ранее, то и эта привязка дня рождения нашего города к молитве, приуроченной всего лишь к процедуре присвоения имени бухте, также является искажением реальной картины 270-летней давности.

(Окончание следует.)

Валерий БЫКАСОВ.