​Надежда на справедливость умирает последней

В процессе по делу гибели траулера «Дальний Восток» завершились прения сторон. Впереди последние слово одного из обвиняемых, бывшего начальника отдела Сахалинрыбвода Харченко, и суд уйдет на вынесение решения.

Откровенно говоря, мало кто из наблюдавших за процессом сомневается, каким будет решение областного суда, но не теряют надежды на справедливость. Многие уверены в обвинительном вердикте. Уверены не потому, что позиция обвинения была сильна и убедительна – как раз нет. Такие предположения базируются на общем впечатлении от процесса, и главное из них то, что убедительность доказательств и обоснованность доводов не важна. То, с какой легкостью суд отказывал в удовлетворении ходатайств защиты, оставляет именно такое ощущение.

Процесс «Дальнего Востока» продолжил то, что начал суд над Александром Хорошавиным – возрождение судебной журналистики. Мы не сравниваем эти процессы, а говорим лишь о возбуждении общественного интереса. О том, как не тревожившее раньше людей судебное производство стало вызывать большой интерес общества и во много удивлять. За ходом разбирательства по делу «Дальнего Востока» следят журналисты разных СМИ, и картина складывается вполне отчётливая. Ждать окончательного решения, по всей видимости, осталось не долго.

Журналисты фиксировали удивительные логические загогулины. Вот, например, заместитель генерального директора ООО «Магеллан» Алексей Васин признан виновным в совершении конструктивных изменений на судне. Суд первой инстанции приговорил его к 6 годам и 6 месяцам колонии общего режима.

Васин устроился в ООО «Магеллан» на должность заместителя генерального директора 27 января 2015 года, когда «Дальний Восток» уже 23 дня был на промысле. Васин не видел судно, не бывал на нём, не контролировал ход ремонтных работ, до конца января 2015 года он жил на Камчатке. Но, по логике обвинения (?), он знал о конструктивных изменениях судна и не прекратил его эксплуатацию. Откуда Васин знал о конструктивных изменениях – нигде не говорится, но он признан виновным. То есть Васин, который судно и в глаза не видел, – знал, а Притоцкий, который принимал судно под роспись у Борисова, который три месяца управлял им в сложнейших условиях зимнего Охотского моря, – не знал, поэтому в крушении судна виновным признан капитан Борисов.

Вот такие сложные и невозможные для нормального восприятия логические этюды.

«Знания» Васина о конструктивных изменениях суд логически описал в приговоре следующим образом. Поскольку ООО «Магеллан» зарегистрировано по адресу, по которому в Южно-Сахалинске жил Васин, а сам он работал в структурах, родственных «Магеллану», и ему было известно о покупке судна «Стенде», которое потом было переименовано в «Дальний Восток», то он был осведомлён и о конструктивных изменениях на судне, сделанных после его покупки.

Очень странно, но, собственно, это все доказательства вины Васина. Даже в заключительной речи прокурор рассказал о вине всех обвиняемых, а про Васина практически не упомянул. И, тем не менее, Васин, похоже, и сам не верит в возможность оправдания, на котором настаивает его адвокат.

В этом процессе вообще многое вызывало вопросы. Например, почему без внимания остались фото- и видеосъёмка судна? Обвинение строится на том, что в корпусе судна во время ремонта в Корее сделали вырезы, из-за чего траулер и затонул. Есть 95 фотографий огромного разрешения, которые сделаны в тот момент, когда БАТМ выходил из Владивостока на промысел. Корпус на них можно рассмотреть буквально по сантиметру. Эти снимки предоставили суду. Но экспертам их не показали, прокурор о них молчит, и судья никаких оценок фотографиям не дал.

Фотографии могли вызвать у суда сомнения, но тогда можно было провести экспертизу и доказать, что снимки подлинные, монтажу не подвергались. Но фото просто игнорируют. Их словно нет. Как нет и 30 часов подводной съемки затонувшего судна. Следственный комитет заказал это исследование, «Магеллан» заплатил за него 33 млн. рублей, но следователи не стали приобщать видео к делу – видимо, потому, что вместо доказательства вины получилось доказательство невиновности: никаких нештатных вырезов в корпусе судна нет.

Вот ещё вопрос, который остался без ответа – если в корпусе судна были вырезы, через которые его затопила вода, то почему судно не погибло ранее, во время трехдневного шторма, в который БАТМ попал во время перехода из Владивостока к месту промысла? Управлявший в тот момент «Дальним Востоком» капитан Борисов прятал судно под берегом, волны выбили три иллюминатора на левом борту, но БАТМ пережил эту трёпку, и воды внутри судна не было. Так почему вырезы, которых нет на фото, погубили его во время относительно спокойной погоды, и были ли эти вырезы?

И таких нестыковок в ходе заседаний было много. Но они не явились препятствием для вынесения обвинительного приговора в декабре 2017 года в отношении всех пятерых фигурантов.

Обвинитель попросил суд удовлетворить исковые требования потерпевших по компенсации морального вреда в результате гибели капитана Притоцкого и старшего помощника Желомеева. Подержала это требование и представитель потерпевших. Но капитан и старпом признаны виновными в крушении судна, если бы они выжили, то сидели бы на скамье подсудимых. По одному и тому же событию Желомеев и Притоцкий признаны и виновными, и потерпевшими. Это совсем уж удивительный юридический факт. По логике следствия, те виновные, кто выжил,виновнее тех виновных, кто погиб, и должны выплатить в их адрес компенсацию.

Есть основания полагать, что следователи подтасовали показания нескольких свидетелей. Член экипажа Дмитриевич утверждал, что никогда не сообщал о вырезах в борту судна, но в протоколе записано именно так. Защита просила вызвать и допросить следователя, но суд отказал. Обвинение ссылалось на показания другого моряка «Дальнего Востока» Полищука. Его показания из предварительного расследования были использованы в приговоре, но сам Полищук на суде утверждал вовсе не то, что цитировал прокурор. Полищук пояснил, что во время нахождения судна на промысле, на момент его крушения, все шпигаты имели механизм закрытия, двери находились на своих метах, а вырезов в корпусе судна никаких не было. Однако об этом государственный обвинитель умолчал в своём финальном выступлении.

Эти странности – возможно, самые бросающиеся в глаза, но вовсе не единственные. Возможно, подсудимые действительно виновны, но почему тогда суд так явно и недвусмысленно игнорировал встававшие вопросы? Процесс открыт для всех желающих, и если вина осужденных доказана, то должно быть видно и понятно, на чём это базируется. Но во всей этой истории видно только, как веские аргументы защиты вызывают интерес только у зрителей, а не у тех, кого они действительно должны интересовать. Ведь даже одно сомнение в компетентности и непредвзятости экспертов ставит под сомнение весь приговор.

Окончательное решение впереди, но каким бы оно ни было, сам процесс по делу о крушении БАТМ «Дальний Восток» и гибели экипажа оставит глубокий след в истории, как и сама эта ужасная трагедия.

Игорь ПАНИН.

«Рыбак Сахалина» № 30 от 2 августа 2018 г.