Наука заканчивается там, где всё решает чья-то выгода
У меня ощущение, что за последние два с половиной года Сахалинский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии (СахНИРО) всё больше и больше становится закрытой организацией – как будто занят секретными военными разработками. Четко просматривается рубеж, который отделяет то, как было раньше, когда наука и производство работали, насколько это возможно, в тесной связке, от того, что есть сейчас: по времени он совпадает с началом «камчатской экспансии».
Как было раньше? Скажем, заседания ученого совета всегда проходили гласно, открыто, с участием рыбацкой общественности. О дате и повестке обязательно извещали и редакцию: ученым нечего было скрывать от прессы. Да и от представителей рыбопромышленных ассоциаций, которые неизменно присутствовали на заседаниях ученого совета, когда рассматривались важные для отрасли вопросы.
Затем в СахНИРО сменился руководитель. И настал день, когда заседание ученого совета, которому предстояло обсудить поправки в правила рыболовства для Дальневосточного бассейна, вообще прошло под покровом тайны. Руководитель института сделал всё, чтобы на него не то что представители прессы, но и рыбопромышленники, и депутат Сахалинской областной Думы вообще не могли попасть. Кому-то (не будем сейчас конкретизировать, кому конкретно – и так все знают) было очень важно, чтобы рыбаки до поры до времени оставались в неведении относительно уготованной им участи, не подозревали, как круто может измениться их судьба после принятых в тайне от общественности поправок в правила. По этому поводу в «Рыбаке Сахалина», если помните, 30 апреля 2009 года была опубликована статья под красноречивым заголовком «Аки тать в ночи».
В прошлом году в институте снова сменился руководитель. Им опять стал представитель Камчатки. Впрочем, не суть важно, откуда он был прислан на Сахалин. Главное в другом – какую конкретную задачу и в чьих интересах он должен был претворить в жизнь.
Науку в тайне от прессы и общественности не делают – это понятно всем. Под покровом тайны вершатся, и это тоже всем понятно, дела не очень праведные, которые афишировать не очень хочется.
Судя по тому, что на состоявшееся 4 февраля заседание ученого совета не пригласили ни отраслевую прессу, ни депутата, ни одного представителя ассоциаций рыбопромышленников – более того, никто из них даже не был извещен о заседании и повестке дня – можно было смело делать вывод о том, что руководителю института лишние глаза и уши в тот день не были нужны. Почему?
Вспомним о настойчивом желании Росрыболовства создать на Сахалине промысловые участки на реках. Говорят, что Сахалино-Курильскому теруправлению ФАР дана рекомендация последовательно добиваться решения этой задачи. Конечно, наша область, как заявлялось не раз, на это не пойдет.
Но есть другой способ перенести лососевый промысел в реки – с помощью рыбоучетных заграждений, так называемых РУЗов. Споров вокруг РУЗов в прошлом году и ранее было достаточно. Но, так или иначе, на них в нелососевом 2010 году было добыто примерно 27 тысяч тонн, четвертая часть всех уловов. И далеко не везде работали на них те рыбопромышленники, в чьи промысловые участки впадают реки.
Так что РУЗы могут стать в какой-то степени приемлемой для кого-то заменой промысловым участкам на реках. Особенно если дать команду прекратить промысел на морских неводах, как это было в прошлом году. Невода сняли, но практически неограниченный промысел продолжался на рыбоучетных заграждениях, которые у нас превратились фактически в орудия промысла, а вовсе не учета.
Так вот, 4 февраля в СахНИРО рассматривали список рек, на которых возможно применение РУЗов в путину 2011 года. Поэтому, видимо, и не пригласили на заседание никого из рыбаков, которые имеют по этому поводу свою точку зрения. Они едины во мнении, что рыбоучетные заграждения необходимы на реках, где стоят рыбоводные заводы. Но вот что касается других…
Да, по большому счету РУЗы неплохо иметь и на других реках – на всякий случай. Но ведь практика свидетельствует о другом: с легкой руки чиновников от рыбы они в первую очередь служат только орудием лова, и притом используются в этом качестве не тогда, когда появляется угроза заморов, а когда еще и естественные нерестилища не заполнены.
Много было заморов в прошлую путину? Так откуда же тогда взялись добытые на рыбоучетных заграждениях 27 тысяч тонн лосося?
А теперь такая цифра: в этом году Росрыболовство планирует для целей рыбоводства, воспроизводства и в качестве мер регулирования выделить 46 тысяч тонн рыбы. Это ж сколько заморов надо будет организовать!
Между прочим, как сказал научный сотрудник СахНИРО Александр Шубин (воспользуюсь публикацией на сайте Sakh.com), заморы на сахалинских реках явление очень редкое. Последний серьезный замор произошел в 1991 году в Анивском районе, когда погибло свыше 4 тысяч тонн горбуши. Если кто помнит, во избежание большего было дано разрешение всем жителям ловить рыбу без ограничений. Тот же Шубин сказал, что заморы у нас случаются не от перезаполнения нерестилищ, а от высоких температур воды и обмеления водоемов, поэтому установку РУЗов он считает нецелесообразной, т. к. уже давно существуют и работают другие механизмы регулирования численности рыбы в реках. А эффективность РУЗов – это не более чем разговоры, научных обоснований для их применения нет. И предложил сократить предложенный для утверждения список до 13-15 рек.
… В итоге после разгоревшегося спора ученый совет СахНИРО не согласился утвердить предложенный ФГУ «Сахалинрыбвод» список, в который В. Г. Самарский внес 122 наиболее крупные реки области, а также все реки, на которых расположены государственные и частные рыбоводные заводы.
Кстати, на совещании в агентстве по рыболовству 2 февраля директор СахНИРО А. В. Буслов заявил, что наука в этом (лососевом!) году в заливе Терпения рекомендует из-за слабого подхода выставить только два невода. Основную рыбу, надо полагать, планируется брать на РУЗах. Впрочем, руководитель СКТУ Е. П. Широков на этом же совещании не скрывал, что весь объем в 46 тысяч тонн добывать будет только Сахалинрыбвод.
В. КАНТЕМИРОВ. Газета “Рыбак Сахалина” № 5 10 февраля 2011 г.
