Почему нужны рыбоучетные заграждения, или О жестокой мудрой природе
26 августа Комиссия по регулированию добычи анадромных видов рыб приняла решение об установке рыбоучетных заграждений (РУЗ) на ряде рек, на которых расположены рыбоводные заводы, в том числе в проливе Красноармейский и в реке Найба.
Очень часто приходится слышать, что РУЗы на этих водоемах, дескать, не нужны, что они вредны, что не пускают рыбу на нерест. Формируется подобное мнение в первую очередь из-за слабой разъяснительной работы – люди просто не владеют достоверной информацией. Вспомним о нагнетавшейся в 2009 и в 2010 годах истерии в связи с надуманным предсказанием, что в 2011 году восток Сахалина останется без рыбы, так как в 2009 все реки были перегорожены РУЗами. А вот в Анивском заливе, по мнению предсказателей, всё будет хорошо, так как там реки были заполнены на 120 и более процентов.
Оказалось же наоборот. На востоке успели поставить вовремя РУЗы, а в Аниве – нет. В Аниве нерестилища не выдержали, и природные процессы отрегулировали численность сами. Заморов не было – это правда, но эффективность нереста была крайне низка: значительная часть отложенной икры попросту погибла. Один из промышленников рассказывал мне, что, несмотря на решение Комиссии об установке РУЗа, он его в 2009 году не поставил, так как находился под впечатлением рассказов о «саморегулировании» и мудрости природы. В том году он этим гордился, сегодня ему нечего сказать.
У Анивского района, хочется верить, еще есть шанс, и мы на это надеемся, так как в северной части района скат молоди был неплохой. Но этого мало. Мудрость природы очень жестока.
Как нам хозяйствовать, решать Комиссии по анадромным видам рыб, мы свои предложения вносим своевременно. И судя по итогам, там, где наши предложения были реализованы, дела обстоят неплохо. Ну а кого слушать, чьим словам внимать, – решать самим рыбакам.
Что касается пролива Красноармейский. В бассейне озера Тунайча не более 30 000 м² нерестовых площадей. Для полноценного нереста на этих площадях необходимо 140 тонн кеты. Еще 70 тонн необходимо для сбора икры Охотским рыбоводным заводом. Вся эта рыба и пропускается в озеро. Но определенный к пропуску объем увеличивается на 20% – на донерестовую гибель и на корм всякой живности. В итоге в озеро через РУЗ пропускается почти 270 тонн кеты. Эта величина избыточна! Если пустить всю разведенную на заводе кету, а ее в хороший год без малого 3000 тонн, то она, потеряв свои товарные качества, превратившись из «серебрянки» в «зеленушку», будет поймана на забойке Охотского завода. Зачем это делать? Кому будет легче от того, что рыба, потеряв качество, так или иначе всё равно будет выловлена? В этом заинтересованы только и только браконьеры, так как ловить в озере легче, когда рыбы много, и она, ожидая своей очереди к заводу, где родилась, будет бродить по акватории озера.
Влияет ли РУЗ на тайменя? Нам не известны случаи поимки тайменей РУЗом. В то время, когда стоит РУЗ, таймени не совершают миграции, но даже если он будет пойман, его легко можно выпустить, так требуют Правила рыболовства.
Примерно аналогичная ситуация в Найбе. Разница в том, что на Найбе сегодня нерестилищ для кеты нет.
Река Найба – одна их четырех крупнейших рек Сахалина, в ней около 1 млн. квадратных метров нерестилищ горбуши. Ранее в бассейне реки, а она имеет множество притоков, имелись нерестилища кеты. В реке Большой Такой их было около 300 тысяч квадратных метров. Это весьма внушительная цифра. К сожалению, эти нерестилища уже потеряны. Произошло это не сегодня. Осенняя кета, которая воспроизводится в Найбе, нерестится на выходах грунтовых вод. Такие места уникальны, их на острове мало. Наибольший удар по нерестилищам нанесен сельским хозяйством. Река, где нерестится кета, несовместима с лугами и полями, ее берега должны быть покрыты густым лесом. В случае с Найбой произошло то, о чем так часто говорят, – были потеряны места обитания и воспроизводства (все материалы по истории нерестилищ бассейна Найбы имеются в архивах Сахалинрыбвода и СахНИРО, и желающие могут с ними ознакомиться).
Безусловно, можно отыскать несколько сотен, а, может быть, и тысяч квадратных метров нерестилищ, пригодных для нереста кеты. Но это капля в море.
Нерестилища Найбы и ее дикая популяция кеты была уничтожена в 70-90 годах. Нам досталось ужасное наследство. Можно фантазировать сколь угодно долго, но сегодня в реке кета поддерживается исключительно за счет работы заводов.
Нерестилища кеты – это гравийное дно в местах выхода грунтовых вод. Такие места уникальны, и они могут существовать только в здоровых реках. Когда говорим о нерестилищах кеты, надо понимать, что они могут заполниться только той рыбой, которая родилась на этих нерестилищах. Это означает, что если мы вновь выведем из сельхозоборота земли по берегам Большого Такое, посадим по берегам лес, просеем гравий на вновь заработавших родниках, рыба все равно сама туда не придет! Это очень важно для понимания проблемы.
Сегодня вся кета Найбы – это рыба, воспроизведенная на трех рыбоводных заводах: Березняковском, Соколовском (ныне это единый лососевый рыбоводный комплекс «Найба») и «Заломе». Эффективность заводов очень высока, они обеспечивают до 5 тысяч тонн возврата кеты ежегодно. Рыба заводская, и она приходит к тому месту, где родилась. Она приходит к заводам. Наши специалисты неоднократно делали попытки пропустить рыбу выше забоек, т. е., дать ей свободу выбора и возможность определить самой, куда идти: на завод или на нерестилища. Она выбирает завод. Попытки силком пропустить рыбу выше не приводят к успеху. Просьбы, а также приказы и распоряжения рыба не воспринимает.
Можно долго плакать и причитать, но нерестилища от этого не восстановятся. С 2011 года ФГБУ «Сахалинрыбвод» начинает программу по восстановлению нерестилищ кеты в бассейне реки Найба. Мы начинаем с малого: определили наиболее перспективные для восстановления участки и после ручной подготовки участка дна (соответствующие методики имеются) в грунт будет заложена оплодотворенная икра кеты. Так будет продолжаться многие годы, пока к месту нереста не вернутся первые производители в количестве, достаточном для полноценного нереста.
Только на северо-западе Сахалина и в заливе Терпения промысел кеты основан на «дикой» рыбе. Сегодня этот промысел ограничивается только величиной ожидаемого вылова. Здесь надо оговориться: проходящая на северо-западе кета – не вся «дикая», там тоже есть доля заводской, выпущенной из рыбоводных заводов бассейна Амура. А промысел в заливе Терпения основан на эксплуатации реликтового стада летней кеты верховьев Пороная, которое находится, мягко говоря, не в лучшем состоянии.
В Сахалинской области основные нерестилища кеты сосредоточены в бассейнах рек Тымь и Поронай, в небольших количествах нерестилища есть во многих реках области. Наука не первый раз указывала и указывает, что промысел кеты должен происходить в расположении заводов, где происходит гарантированный облов только заводских стад, без нанесения вреда диким популяциям. Ставить невода на удалении от заводов означает ловить проходящую кету, в том числе и ту, которая идет на естественные нерестилища, а потом сокрушаться, что нерестилища остались пустыми.
Сами рыбаки, не желающие участвовать в легализации браконьерской кеты, указывают на стремление некоторых пользователей любым способом оставить невод на кету и поймать 5-10 тонн рыбы. Все понимают, что добыча таких малых объемов крайне нерентабельна. Но она оправдана в том случае, когда предприятие занимается скупкой рыбы. Насколько мне известно, в прошлом году за день до принятия Комиссией решения о прекращении промысла горбуши и кеты «вылов» кеты увеличился в десятки (!) раз. Здесь комментарии не нужны, те, кто знает, всё прекрасно понимают, что это означает.
(Рассказывая о механизме браконьерства, ни в коем, случае не хочу очернить добросовестных рыбаков, которые не занимаются скупкой и действительно ждут прихода кеты и рады даже тем самым 10 тоннам).
Браконьерство в бассейне Найбы основано на скупке и легализации кеты. Эта система была добротно сформирована в 90-е годы под всевозможными «крышами», и целый ряд предприятий «поднялись» на найбинской кете.
В Долинске многие хорошо знают суть вопроса. Масштабы браконьерства таковы, что его не победить, даже если поставить по инспектору через каждые 100 метров. Ведь протяженность реки до бывших нерестилищ более 60 км. Поэтому считаю, что в первую очередь надо уничтожать саму возможность скупки и легализации браконьерской рыбы, решительно пресекать деятельность перерабатывающих предприятий, не гнушающихся работать на браконьерском сырье. Всё остальное – пустая трата времени и средств.
Браконьеры и скупщики, а также их покровители требуют пропускать возврат кеты рыбоводных заводов своим ходом до соколовской забойки, расположенной в 60 км от устья реки. Только в таком случае они имеют возможность полноценно работать. Пойманную в реке рыбу спишут как пойманную в море. Хотя ни для кого не секрет что поймать кету неводом на удалении в 10 км от устья Найбы, мягко сказать, – очень сложно. Ярость тех, кого отстраняют от браконьерства, можно понять, слишком велика цена вопроса, это сотни и тысячи тонн кеты.
Что будет, если РУЗ в Найбе не ставить? Вся рыба, а это несколько тысяч тонн, после браконьерского пресса подойдет к забойкам заводов, кета к этому времени будет низкого качества, с нерестовыми изменениями. Естественный нерест от этого не появится. Кто в этом заинтересован?
Для заводского воспроизводства необходимо всего 52 тысячи экземпляров кеты, или 180 тонн. РУЗ работает по графику, ежедневно через него пропускается определенное специалистами количество рыбы. Через РУЗ в Найбе должно быть пропущено более 70 тысяч экземпляров кеты, или 245 тонн. Фактически проходит гораздо больше, так как кета с легкостью находит лазейки в любом заграждении.
С этого года ситуация в Найбе изменилась кардинально, в реке появились промысловые участки, а, следовательно, и пользователь, который несет ответственность за реку и за выполнение всех предписаний, направленных на сохранение и воспроизводство лососей в бассейне реки.
В. САМАРСКИЙ, начальник ФГБУ «Сахалинрыбвод».
Газета «Рыбак Сахалина» № 35 от 8 сентября 2011 г.
