Гроза браконьеров
После освобождения 1-го сентября 1945 года острова Кунашир Красной Армией от японских захватчиков началось его освоение. Первыми русскими поселенцами стали демобилизованные войны, решившие остаться на новой земле. Затем, начиная с 1946 года, на остров начали завозить людей, завербованных главным образом в европейской части СССР, так как Сибирь и дальневосточные регионы сами испытывали острую нужду в рабочей силе. Новоселов прежде всего поражали необычная для бывших материковских жителей островная природа и настоящее изобилие в реках и озерах рыбы самых разных пород, а в прибрежных водах – разнообразных моллюсков, креветки и других даров моря, о которых они раньше даже ничего слышали. Как вспоминал один из курильских старожилов: «На Кунашире невозможно было умереть от голода, были бы только в достатке хлеб и соль». Сказано, конечно, верно, хотя для полноценной жизни человека нужны ещё и многие другие продукты.
Примерно в 1946 году на Кунашире появились первые браконьеры, занимавшиеся в обход закона в основном заготовкой красной икры. Но масштабы их незаконной деятельности не наносили существенного ущерба популяции лососевых. Островитяне делали икру для себя, а не на продажу. А много ли её надо было для одного человека или, к примеру, семьи? К тому же требовались необходимые условия для длительного хранения деликатесного продукта. Между тем, бытовые холодильники примерно до середины 70-х годов были в дефиците. Да и потом, когда они стали свободно продаваться, редкая семья имела два таких агрегата, а морозильных камер, которые сейчас может приобрести каждый желающий, тогда и в помине не было. Так что браконьерство на острове в годы советской власти носило, если условно его обозначить, бытовой характер.
Хотя, на моей памяти, на Кунашире в 80-е годы дважды предпринимались попытки заготовки лососёвой икры в больших объемах – с целью дальнейшей её продажи на материке. Однако они закончились полным крахом для участников «икорного» дела и неизбежным в подобных случаях финалом: отбывание наказания по решению суда в трудовой исправительной колонии. Тем не менее, вдохновитель и организатор преступной группы после двух ходок в «места не столь отдаленные» сумел вновь вернуться на Кунашир и снова занялся незаконным промыслом. На вопросы удивленных земляков, зачем вернулся, тот отвечал, что мол, он либо третий раз сядет, либо уедет с Кунашира миллионером. И этот человек действительно со временем стал одним из самых богатых жителей острова. В этом ему помогли пресловутая горбачевская перестройка, создание кооперативов, в которых происходила легализация нажитых преступным путем денег, развал Союза и внедрение в России так называемых рыночных реформ, в результате которых большинство населения страны обнищало, а другая, небольшая часть, обогатилась.
Послесоздания в Южно-Курильском районе инспекции рыбоохраны началась работа по пресечению случаев браконьерства, в том числе и бытового. Но велась она в вялотекущем режиме. Это объяснилось тем, что на небольшом острове, где многие были связаны между собой либо родственными, либо дружескими отношениями, никому из инспекторов не хотелось портить отношения с теми, кого они знали, и наживать на свою голову врагов. Нет, проверки, согласно утвержденному на год плану, конечно же, проводились. Например, устраивались рейды по всем рыбацким станам, находившимся на Кунашире, в ходе которых выявились мелкие нарушения. За них виновным выносили предостережения или же штрафовали на весьма скромные суммы. Поведение сотрудников рыбоохраны резко изменялось, когда на остров во время лососевой путины приезжали проверяющие из могущественного в то время Сахрыбвода. Коллеги из Южно-Сахалинска не церемонились с нарушителями Правил рыболовства, но их рвение местные инспектора умело гасили при помощи организации «веселого» отдыха в самых экзотических местах острова и купания в различных целебных термальных источниках.
Долгое время небольшой коллектив Южно-Курильской инспекции рыбоохраны размещался в одной большой комнате, в здании, которое принадлежало местному дорожному ремонтно-строительному участку. Из оргтехники в наличии имелась всего одна печатная машинка, а из транспортных средств – часто ломающиеся гусеничный вездеход и мотоцикл «Урал» с коляской.
Безмятежная и размеренная жизнь инспекции изменилась в начале 80-х годов, после того как приехал новый сотрудник по фамилии Гурьев. С первых же дней местные жители поняли, что этот человек не будет церемониться с браконьерами. Жил он один, а потому всё свое время проводил на работе, точнее сказать – в охоте за теми, кто занимался незаконной рыбалкой на островных водоемах. Не будучи связан ни с кем ни родственными, ни дружескими связями, он наказывал всех, кого поймал, как говорится, прямо за руку. Не надеясь на технику, Гурьев пешком совершал свои рейды по местам, которые издавна облюбовали браконьеры. Завидев его, одетого в штормовку, с рюкзаком за спиной, обутого в рыбацкие сапоги с завернутыми голенищами, южнокурильчане сразу же понимали, что тот отправился в очередной рейд, а потому лучше всего не рисковать и отсидеться дома. Ни одному из нарушителей не удалось договориться с ним «замять» по хорошему сам факт браконьерства. Для него все были равны перед законом: будь-то милиционер, или, к примеру, работник райисполкома.
Однажды несколько сотрудников милиции на служебной машине, естественно, по указанию начальства, отправились на одну из нерестовых речек, чтобы заготовить икры для себя и на «презенты» очередной комиссии из областного УВД. Когда незаконная рыбалка уже заканчивалась, из чащи вышел Гурьев. Его неожиданное появление у «заготовителей в погонах» вызвало настоящий шок, близкий к истерике. Тут, как говорится, не спрятаться и не скрыться. Бочонки с икрой стоят у машины, поротая рыба лежит на берегу, в речке находится сеть. Говоря официальным языком – все факты браконьерства в особо крупном размере были налицо.
Как ни старались местные «менты» уладить это дело «по-хорошему», из их затеи ничего не вышло. Благодаря вмешательству районного прокурора, всех участников «икорного дела» наказали по службе и, кроме того, каждому пришлось выплатить большой штраф.
Бывали у Гурьева и курьезные случаи, о которых до сих пор помнят старожилы Южно-Курильска. В первый год работы, в сентябре, один из сослуживцев пригласил его на свадьбу сына. Стол просто ломился от различных закусок, среди которых была и красная икра. Надо сказать, что в те времена она свободно продавалась на местном рыбокомбинате только после окончания лососевой путины, то есть в конце октября – начале ноября. Гурьев спросил хозяина, мол, где взял икру? А тот в ответ: «Где взял, там её уже нет». Принципиальный инспектор составил на коллегу протокол. Из-за всей этой истории у проштрафившегося сотрудника потом были крупные неприятности по службе.
Однажды Гурьев возвращался в инспекцию по улице Набережной. Смотрит, большая собака породы немецкая овчарка зашла в реку Серебрянка и через несколько минут вышла из неё, держа в руках крупную горбушу, потащив её в один из дворов. Инспектор за ней. Во дворе он увидел такую картину: четырехногий рыболов, помахивая хвостом, положил добычу на крыльцо, к ногам хозяина дома. Гурьев обвинил его в браконьерстве, пригрозив штрафом. Но тот заявил, что он рыбу не ловил и его не за что наказывать. А штраф надо выписать собаке, так как та горбушу из речки таскает, к тому же она не его, а приблудная.
Спор между ними едва не перерос в драку. Оскорбленный Гурьев направился в милицию, но там, прочитав его заявление, сказали, что они не идиоты, чтобы собак привлекать к ответственности.
Разгневанный инспектор в поисках правды пошел к прокурору района. Тот был человеком с чувством юмора. Внимательно выслушав собеседника, он спросил: «Скажите, а инспекция имеет право штрафовать медведей, которые добывают для прокорма лосося на нерестовых речках?». Ошарашенный таким вопросом Гурьевым ответил: «Конечно же, нет, это же полный абсурд!». «Вот когда начнете их наказывать, – сказал прокурор – вот тогда приходите с заявлением на собаку».
… Полным поражением инспектора закончилась эта история. В конце 80-х годов, обменяв квартиру, он уехал в одну из среднеазиатских республик бывшего Союза. Как потом сложилась его судьба – никто из южнокурильчан не знает. По-разному вспоминают они об этом человеке. Одни до сих пор называют его «чудаком», «чудиком», «тронутым», «безбашенным», а другие, а их намного больше, считают, что он был, несмотря на некоторые заскоки, настоящей грозой для браконьеров, честным и принципиальным инспектором, радевшим не за свой карман, а за интересы государства.
Д. АНДРЕЕВ. Газета «Рыбак Сахалина» № 4 от 31 января 2013 г.
