Александр Ефремов: Принципы и методики управления отраслью требуют модернизации
Основной вопрос, который стоит на повестке дня, значительно шире, чем просто строительство и обновление флота. По мнению управляющего группой компаний «Доброфлот» Александра Ефремова, настало время оценить результаты принятых 8 лет назад решений, в том числе по уже поставленным в 2007 году на президиуме Госсовета задачам. Необходимо проанализировать, что сделано, а что нет, внести изменения в подходы и методологию, скорректировать задачи, если они были сформулированы неправильно, сделать выводы и уже на этой основе определить, какие принципы нужно заложить в основу изменений закона о рыболовстве, чтобы стимулировать развитие рыбной отрасли в интересах общества.
То, что подобные изменения назрели, очевидно: ни одна форма регулирования не может оставаться неизменной 12-14 лет (а именно столько существует действующая модель регулирования и распределения квот - основного ресурса и фактора развития рыболовства, закрепленного по «историческому принципу»).
Необходимо статистически оценить достижение тех целей, которые были поставлены на прошлом Госсовете. И на основе анализа результатов сделать выводы: насколько существующие принципы и методы регулирования эффективны, ведь именно они отражены в действующем законе «О рыболовстве…».
Экономическая среда, рыночные условия, технологии меняются, а в рыбной отрасли вдобавок к этому меняются еще и климатические, и биологические условия. Следовательно, должна меняться и система управления столь динамичной отраслью, чтобы стимулировать ее развитие. Именно поэтому существующие принципы и методики достижения поставленных задач, заложенные в главный отраслевой закон, не могут быть вечными и требуют усовершенствования, модернизации.
В 2004 году, когда главный принцип распределения биоресурсов между рыбаками – «исторический» – был впервые сформулирован и положен в основу работы рыбной отрасли, были совсем другие экономические условия. И принцип отражал сложившуюся в тот момент экономическую ситуацию. Существовало избыточное количество рыболовного флота, который высвободился после масштабного экспедиционного лова Советским Союзом за пределами отечественных акваторий. Суда были на 12-13 лет новее, поэтому тогда одна из крайне важных на сегодня задач - обновление рыболовецкого флота - была не столь актуальна. Приоритетом являлась стабильность экономического положения рыбохозяйственных предприятий за счет установления прозрачных и предсказуемых правил в распределении прав на вылов ограниченных биоресурсов исключительной экономической зоны России в условиях избыточности флота.
Но сегодня ситуация изменилась. Рыболовецкий флот, с одной стороны, в силу причин естественного старения, с другой – по экономическим причинам, сокращался.
Рыболовные компании стремились сократить избыточный рыболовный флот под выделенные по «историческому принципу» квоты. Это привело к его массовому «выбыванию». Те же суда, которые сохранились, находятся не в самом лучшем техническом состоянии. Это, конечно, не только снижает их экономическую эффективность для отрасли и государства, работа на таком флоте - риск для жизни рыбаков.
На мой взгляд, если в ближайшее время не будет реализована концепция обновления флота, то мы столкнемся, во-первых, с возможной потерей социальной стабильности как в отрасли, так и в прибрежных регионах из-за гибели людей в море, которая становится все более неизбежной в результате технического износа флота. Во-вторых, мы можем потерять суверенитет в использовании национальных биоресурсов. Если флот не будет обновляться еще минимум 5 лет, Россия с высокой долей вероятности потеряет суверенитет в части освоения национальных биоресурсов, как это уже сейчас и происходит - на Дальнем Востоке массово недоосваиваются такие объекты, как кальмар, мойва, сайра, скумбрия и др.
Чтобы ответить на вопрос, почему именно сейчас возникла необходимость в обновлении флота, надо обратиться к истории. Пик постройки советских крупнотоннажных судов, которые составляют основу современного рыболовного флота России, пришелся на 1983 -1987 годы. Проектный срок эксплуатации этих судов, по расчетам конструкторов, составляет около 30 лет. Это не только теоретические расчеты, а осознанный выбор проектировщиками толщины и качества используемого металла, оборудования, материалов с учетом такого технического явления, как «усталость металла». Все расчеты делались с учетом временного износа и нормальных условий обслуживания и эксплуатации на период 30 лет – таково было техническое задание при строительстве советского рыбопромыслового флота. Объективная статистика Российского морского регистра судоходства (РМРС) за последние 10 лет, где отражается выбывание отечественного флота, наглядно подтверждает этот факт. В этой статистике видно, что при сохранении тех же темпов выбывания уже через 5 лет, даже при оптимистичном подходе к прогнозам, будет списано не менее 30% существующего рыболовного флота.
Только на Дальнем Востоке из эксплуатации выйдет не менее 30-35 судов класса БАТМ, что оценочно приведет к сокращению вылова не менее чем на 500 тыс. тонн. При этом – именно массовых траловых объектов, которые составляют основу вылова на Дальнем Востоке. Обращу внимание: будет потерян главный фактор успешного управления в рыболовстве – плановость. Из-за задержек ремонтов, аварий на промысле, которые уже сейчас значительно влияют на эффективность освоения ВБР, экономические результаты большинства предприятий будут непредсказуемы. Это, в свою очередь, приведет к сокращению кредитования и вымыванию оборотных средств у рыбохозяйственных предприятий. Но значительно более серьезная проблема в этой связи будет складываться в вопросах кадрового обеспечения рыбодобывающей отрасли. В и без того крайне сложной ситуации с кадрами, в случае повторения трагедии, аналогичной той, что случилась с БАТМ «Дальний Восток» в Охотском море, рыбная отрасль может полностью потерять какую-либо привлекательность для потенциальных работников. Рыбаки просто откажутся ходить в море на технически изношенных судах. О преемственности и омоложении рыбацкой профессии говорить в таких условиях не приходится. Это, в свою очередь, приведет к утрате компетенций по сложным техническим и специфическим рыболовным специальностям, которые за 3-5 лет, даже при условии постройки нового флота, восстановить будет невозможно.
По моим наблюдениям, большая часть дальневосточных судовладельцев хорошо понимают, что через 4-5 лет без обновления флота работать будет невозможно. Самым очевидным доказательством этого является то, что сегодня на Дальнем Востоке практически не осталось судов старше 1982 года постройки, о которых можно сказать, что они работают эффективно. А средний срок судов крупнотоннажного рыболовецкого флота - более 27 лет, что лишний раз доказывает: обновление флота неизбежно. Расчетные сроки эксплуатации, заложенные в большинство проектов рыболовных судов, подтверждаются на практике. В 1988-1989 годах в СССР строительство крупнотоннажных судов для нужд рыбной промышленности практически прекратилось. Несложные расчеты показывают, что через 3-4 года этого построенного еще при Советском Союзе рыболовного флота на промысле не останется, а, следовательно, вылавливать российские квоты будет просто не на чем.
Больше нельзя откладывать решение вопроса о стимулировании обновления флота за счет выделения квот под его строительство. Промедление сказывается негативно. Длительное обсуждение лишь сдерживает уже давно назревший и неотвратимый процесс. Многие рыбаки воздерживаются от обновления флота по причине того, что окончательное решение по данному вопросу до сих пор не принято. Многие, понимая неизбежность обновления, затягивают его начало из-за того, что, с одной стороны, опасаются не получить обсуждаемых привилегий от государства, а с другой – не хотят начинать строительство, пока не определены правила закрепления квот на будущее. Промышленники боятся остаться с огромными кредитами на строительство не обеспеченных квотами судов.
С учетом сроков проектирования и строительства сложных рыболовных судов заместить за ближайшие 3-5 лет массово списанный физически и морально устаревший рыболовный флот за счет постройки нового представляется малореальным. Рыболовная компания, которая впервые возьмется за новострой сегодня, более 2 лет будет только разрабатывать и согласовывать техническое задание, выбирать подрядчика на проектирование и строительство. Это очень сложная деятельность, компетенция в которой в России практически утеряна. А еще предстоит не менее сложный этап непосредственно строительства, надзора, сдачи и, главное, промышленных испытаний судов и их доработки.
Одновременно с этим строительство флота потребует огромных финансовых вложений, денежных средств, которых на сегодня нет ни у государства, ни у большинства рыбохозяйственных организаций. В подавляющем большинстве рыболовных компаний обычные для целей обновления флота отчисления на амортизацию либо совсем не брались в расчет, не учитывались, либо были крайне незначительны по суммам из-за отсутствия реальных планов строительства флота. Значимая часть доходности рыбного бизнеса была построена на том, что мало кто из рыбаков учитывал амортизационные отчисления и формировал резервы на строительство нового флота. По сути, все это время рыбохозяйственные организации отрасли «проедали» советские инвестиции в производственные активы. Это привело к тому, что на сегодня единицы из рыболовецких предприятий имеют финансовую возможность инвестировать в строительство флота без помощи внешних источников льготного (нерыночного) финансирования. За исключением 3-5 российских компаний, которые имеют успешный опыт в обновлении флота. Других положительных примеров в этом направлении я не знаю.
Несмотря на всю значимость вопроса обновления флота, я бы не упрощал и не сводил все недостатки существующей системы регулирования в рыболовстве только к одному – стимулированию строительства судов. Есть еще целый ряд вопросов, которые должны быть решены. На мой взгляд, система длительного закрепления доступа к биоресурсам без развитой системы встречных обязательств со стороны рыбаков ограничивает развитие отрасли и приводит к сокращению освоения квот даже на те ценные объекты российского промысла (минтай, сельдь, кальмар), которые могут и должны вылавливаться в исключительной экономзоне РФ. Не говоря уже о добыче новых объектов, которые возвращаются в экономическую зону России после восстановления популяции либо цикличной миграции.
Некоторые негативные проявления «исторического принципа» закрепления за рыбохозяйственным организациями права на вылов на длительный срок проявляются также в тех случаях, когда квотодержателям невыгодно ловить рыбу, запасы которой, по данным науки, позволяют ее вылавливать даже в исключительной экономической зоне России, но доступ к вылову ограничен тем, что квоты закреплены за определенными предприятиями. Это приводит к тому, что ценные ВБР просто не вылавливаются, квоты не осваиваются, а рыба остается в воде. При этом в случаях с трансграничными объектами рыба, которая вылавливается на морской границе со смежными государствами, просто уходит к рыбакам США, Японии и Южной Кореи. И наш природный ресурс осваивается не российскими, а иностранными судами, принося экономическую пользу сопредельным государствам. Один из примеров подобного неэффективного освоения собственных водно-биологических ресурсов - это кальмар в Северо-Курильской рыболовной зоне и минтай в подзоне Приморье и Западно-Беринговоморской зоне, которые вот уже несколько лет подряд не осваивается в полном объеме российскими рыбаками и не приносят пользу экономике отрасли и страны.
Управляющий ГК «Доброфлот» Александр Ефремов
Fishnews
Октябрь 2015 г.
