– Олег Игоревич, как соотносятся вопросы приоритета отраслевого развития и судостроения?
– Берусь утверждать, что ключевые вопросы развития отрасли, включая и обновление флота, полностью зависят от приоритетов развития отрасли, которые у нас в настоящее время, к сожалению, отсутствуют. Без их формулирования годы разговоров, сотни совещаний и километры исписанных протоколов на тему обновления флота не дадут результата. Все зависит от того, какая отрасль нужна государству – современная, прозрачная, с наибольшей эффективностью использующая богатства в собственной экономической зоне на основе современных стандартов промысла и соответственно самой современной техники, занимающая лидирующие позиции в Мировом океане? Или как сегодня – серая, неконкурентоспособная, фактически скукожившаяся до размеров экономической зоны, где старые, отслужившие свой нормативный срок 30-летние суда, спроектированные 50 лет назад, работают по старым, послевоенным стандартам промысла и теряют из-за этого миллионы тонн пищевой продукции? Отрасль, продолжающая терять миллионы тонн ресурсов в Мировом океане и со стороны наблюдающая борьбу за биоресурсы в глобальном масштабе, когда все успехи отрасли связаны с тем, сколько уродилось минтая, то есть каков ОДУ?
– Ответ очевиден – конечно, современная и конкурентоспособная в глобальном масштабе.
– Если это так, тогда государство одновременно с передачей своих ресурсов для использования рыболовным компаниям должно установить и современные условия их использования, то есть современные стандарты промысла, принятые в мире. Рациональное, бережное и в то же время эффективное их использование подразумевает наибольший выпуск продукции с каждого килограмма национальных ресурсов, бережное и полное использование сырья, поднятого на борт. Такие условия, конечно, потребуют введения современной системы учета вылова вместо нашей устаревшей, еще послевоенной системы. Тогда и появятся современные суда, удовлетворяющие этим требованиям.
Современные системы учета вылова, являясь частью современных стандартов промысла, стимулируют рыбаков произвести больше продукции из каждого килограмма сырья, поднятого на борт. Я уже приводил эти данные, но приведу их еще раз. Действие системы прямого учета вылова на промысле минтая в США с закреплением квот за компаниями привело к увеличению выпуска продукции из одной тонны минтая более чем на 50%, а показатели выброса уменьшились до десятых долей процента. В эти цифры стоит хорошенько вдуматься: из каждого килограмма национальных квот можно произвести продукции в полтора раза больше, чем мы производим сегодня на наших старых физически и морально устаревших судах.
– С чем связано ваше утверждение о том, что обновление флота определяется именно приоритетами развития отрасли, которые должно сформулировать государство?
– Мое утверждение связано с тем, что в обновлении флота сегодня не заинтересована ни одна из двух сторон, участвующих в процессе – ни наши рыбаки, ни судостроители.
Это не теоретические рассуждения. Будучи заинтересованными в этом процессе, как профессиональные проектанты и судостроители, мы на протяжении ряда лет пытались убеждать рыбаков в необходимости строительства нового флота прежде всего по экономическим причинам. Мы показывали, что сегодня благодаря современным техническим достижениям созданы быстроокупаемые, высокоэффективные рыболовные суда, у которых годовой объем производства продукции находится около построечной стоимости судна. Это уже доказано мировой промышленностью. Но аргумент не работает.
Пытались зайти немного с другой стороны: сколько можно заработать на единице квот. Показывали, что применительно к промыслу того же минтая с новыми техническими решениями можно увеличить прибыль до налогообложения в несколько раз с одной тонны квот. С учетом оплаты нового суда уже при горизонте планирования 3-5 лет новое судно принесет существенно больше, чем действующие у нас суда. Тоже не работает.
То есть говорим об экономике, о деньгах, что должно было бы интересовать бизнес – но аргументы не срабатывают. Несмотря на то, что деньги на авансовые платежи есть.
Мы наблюдаем, что в лучшем случае рыбакам нужна замена судов, которые уже совсем невозможно эксплуатировать по старости. И то лучше с рынка бывших в эксплуатации зарубежных судов, как будто не очевидно, что на западе суда заменяются на новые именно по экономическим соображениям. Вот так и получается, что рыбаки по большому счету не заинтересованы в качественном обновлении. Теоретически – да, но практически – нет.
Такое положение, видимо, связано исключительно с тем, что государство создало рыбакам такие условия: квоты на 10 лет есть, а требований по их использованию – нет. Нам кажется, что это главный фактор. Рыбаков все устраивает. Устраивает сложившая система, когда эффективность промысла, которую невозможно достичь за счет прозрачной работы старых судов, достигается за счет того, что специфические вопросы, особенно учета вылова, решаются известными способами. Прибыль, причем очень немалая, тоже есть: это можно видеть по тем дивидендам, которые публично выплачивают компании и которых хватило бы на обновление всего флота этих компаний. В целом высокорентабельный бизнес. Ну чего еще надо? Конечно, хотелось бы… квоты на еще более длительный срок. Именно такая позиция рыбацкого сообщества и выражена во многих документах конгрессов и недавнего съезда рыбаков. И ее вполне можно понять – рыбацкий бизнес сегодня все устраивает. Но это и есть симптом болезни. Значит, в отрасли что-то не так. Конечно, бизнес будет отстаивать свою точку зрения, и мы видим, как он последовательно в последнее время отстаивает свои интересы посредством различных организаций и союзов.
Есть и косвенные причины, которые влияют на процесс обновления флота. Например, приложили руки к тому, чтобы убить любой, хотя бы даже праздный интерес рыбаков к новым судам и наши государственные проектные институты, когда, во-первых, предлагали совершенно ущербные по современным меркам проекты и, во вторых, называли заоблачные цены – больше 100 млн. долларов за крупнотоннажный траулер, приговаривая при этом, что, конечно, новые суда не могут быстро окупиться. А зачем и кому тогда нужны такие новые суда? В нагрузку?
Была надежда на то, что приход новых крупных игроков в отрасль изменит ситуацию. Ведь эти компании вошли в бизнес совсем на других условиях, чем подавляющее большинство нынешних рыбаков, которым все досталось практически бесплатно. Дорогой входной билет и необходимость возврата привлеченных кредитов давал основания полагать, что, во-первых, новые собственники не захотят иметь те риски на промысле, к которым рыбацкая среда давно привыкла, и, во-вторых, захотят иметь большую эффективность промысла, чтобы в короткие сроки вернуть вложения. К сожалению, этого мы не наблюдаем: один из новых игроков пошел по пути приобретения и переоборудования уже 20-летних МРКТ типа «Сотрудничество» испанской постройки, хотя потраченных средств хватило бы на постройку существенно более современных и эффективных судов, а другая крупнейшая компания, видимо, тоже пока думает продолжить работу по старинке.
Давайте посмотрим на другую сторону – на наших отечественных судостроителей. Бывший глава ОСК Роман Троценко высказался несколько раз на тему социальной справедливости, а именно: почему ресурсы, принадлежащие государству, используют только избранные, причем в отличие от нефти и газа не наполняют бюджет, поэтому давайте квоты нам, мы их будем продавать с новыми килями. Однако эти высказывания, которые положили начало долгой дискуссии с «квотами под киль», были не более чем кавалерийским наскоком. Об этом несколько позднее г-н Троценко вполне благоразумно сам и заявил, высказавшись, что это «не наша ниша», но за державу обидно.
По сути нашим государственным судостроителям в лице ОСК, мягко говоря, не очень хочется строить рыболовные суда. Специфики и возни много, опыта нет, разные, относительно небольшие размерения, малый тоннаж, в лучшем случае мелкосерийное строительство при относительно небольших деньгах (если сравнивать с военно-морскими, атомными либо ледокольными заказами), требовательные заказчики (если только не подставить удобную государственную лизинговую компанию в качестве заказчика. Но тогда уже рыбакам придется расхлебывать будущие проблемы этих судов).
Не только не очень хочется, но и негде строить, ведь все верфи известны, живые верфи уже загружены госзаказами, а разговоры о выделении пары стапелей на новых верфях для строительства рыболовных судов – не более чем хорошая мина при плохой игре, поскольку такое решение не способно обеспечить обновление флота.
Кстати, этот наскок бывшего главы ОСК является характерным примером безответственности чиновника, которая по факту приносит огромный ущерб. Ведь процесс обновления нашего флота после этого все рыбаки связывали не с чем иным, как с «квотами под киль», которые воспринимались не иначе, как попытка выдавливания нынешних рыбаков из бизнеса. После этого, как только где-либо затрагивался вопрос обновления флота, сразу возникал резкий негатив со стороны рыбацкого сообщества именно потому, что ни с чем другим, кроме передела в отрасли, он уже не ассоциировался. Отсюда и отрицательная реакция. Но, по сути, это реакция на возможный передел, который из-за недальновидности чиновника перенесен на само обновление флота.
– Но ведь нельзя отрицать того, что Росрыболовство и Минпромторг работают над вопросами обновления флота.
– Это видимость работы, для отчета, для бумажки… В целом именно эти госорганы ответственны за то, что мы не можем реализовать один из принципов развития национальных экономик: деятельность, базирующаяся на национальных ресурсах, должна осуществляться национальными компаниями с использованием техники, произведенной на национальных предприятиях. А Росрыболовство, кроме общих невнятных рассуждений о том, что в связи со списанием флота рыбу просто нечем будет ловить и поэтому в нашу экономическую зону придут иностранцы, так и не сформулировало необходимости и цели этого процесса. Хотя очевидно, что всегда будет чем ловить, поскольку это высокорентабельный бизнес, только квоты давайте.
О целях я уже говорил выше. А организационно вопрос решаемый и даже не требует изменений закона о рыболовстве, достаточно заранее объявить о внесении изменений в правила рыболовства. И этим определить самое современное обновление флота для совершенно определенных, прагматичных и понятных целей и, кстати, в интересах нынешних рыбаков.
Сегодня заметно, что Росрыболовство по большому счету озабочено хорошей отчетностью по вылову, показателем, принятым в СССР еще в послевоенную разруху, когда фактически не было рыболовного флота и стояли совсем другие задачи. А для отчетности нужна самая малость – чтобы ОДУ не падал. Вот и идет битва за ОДУ. Истинные же успехи современной отрасли в собственной экономической зоне совсем по-иному измеряются – а именно тем, насколько бережно, рационально и эффективно страна использует свои природные богатства.
Ведущие экономики давно думают не о том, чтобы поймать, а о том, чтобы с наибольшей отдачей использовать пойманное – в этом отношении мы пока в «каменном веке». Идет глобальная борьба за ресурсы Мирового океана, а мы наблюдаем за этим со стороны. Важнейшие не только для отрасли, но и для страны показатели в виде потери миллионов тонн ресурсов открытого океана не просто замалчиваются, а их даже не учитывают. Чрезвычайные события в открытом океане вроде лишения России права вылова чилийской ставриды, причем в рамках подписанной нами на унизительных условиях конвенции по ее промыслу в Южной части Тихого океана, либо фактическая потеря возможности возобновления промысла тунца нигде даже не обсуждаются. Нонсенс, но это так. Зато можно услышать много пламенных речей о возврате в открытый океан как одного из приоритетов развития отрасли.
Внимательно почитайте Проект государственной программы «Развитие рыбохозяйственного комплекса». Красивый лозунг – обеспечение перехода отрасли к инновационному типу развития, – хотя в самой программе вы не найдете ничего конкретного, направленного на эту цель. Десятки миллиардов госсредств, многостраничный, пустой документ и огромный отрицательный результат, поскольку увеличения вылова, которое заложено в программе к 2020 году за счет, например постепенного роста освоения ОДУ, достичь невозможно, и этого не будет. А предметных мер, направленных, например, на участие в борьбе за ресурсы в глобальном масштабе и на возврат в число лидеров мирового рыболовства – приоритетов развития отрасли, о которых красиво любят говорить чиновники, вы там не найдете.
В целом очень беспокоит то, что тема возврата в Мировой океан как будто бы действительно закрыта или по крайней мере отошла на дальний план. На последних совещаниях на высшем уровне она среди проблем отрасли даже не звучала. Обсуждается аквакультура, прибрежное рыболовство, любительское рыболовство, исследовательские суда для открытого океана. Темы очень важные. Однако является ли менее важной задача закрепления за страной миллионов тонн вылова в открытом океане, присутствия современного российского флота в Антарктиде и других отдаленных районах Мирового океана? Ведь эти ресурсы буквально рвут на части ведущие рыболовные страны. Ответ очевиден, поэтому тема открытого океана, по моему глубокому убеждению, не менее важна, а с учетом временного фактора, возможно, гораздо более важная, чем наши внутренние вопросы, которые обречены найти свое решение. В любом случае это одна из ключевых, стратегических задач отрасли, как собственно она и обозначена в «Морской доктрине РФ», подписанной Президентом еще в 2001 году. Но за 12 лет ничего не сделано. А ведь благодаря новым техническим достижениям и технологиям, экспедиционный промысел остался в прошлом, промысел в Мировом океане можно вести по другим принципам, и тогда этот вопрос не потребует существенного финансирования. И, главное, имеются современные, превышающие западные аналоги российские проекты, которые способны обеспечить нам лидерство в открытом океане в условиях жесткой конкуренции с ведущими глобальными игроками.
В Минпромторге ситуация не лучше. Не может по определению непрофильное министерство являться заказчиком концептуальных проектов рыбопромысловых и научно-исследовательских судов. Эта работа выполняется в рамках ФЦП «Развитие гражданской морской техники на 2009- 2016 годы» с объемом финансирования из бюджета более 90 млрд. рублей. Минпромторг не имеет профильных специалистов и не способен определить приоритеты по тому или иному типу судна либо объекту промысла и соответственно поставить задачи для разработчика. Это никакой заказчик. Такие же будут и проекты. Причем часть проектов, на которые расходуются государственные средства, уже заранее никому не нужна: например, тех же тунцеловов, которые уже невозможно никуда ввести, либо концептуальный проекта траулеров для добычи ставриды – Россия уже не имеет квот. То есть это никому не нужные проекты. Можно только гадать, как ведется приемка работ – видимо, по формальным признакам. Есть документ – и отлично, а что в нем, уже не важно. Очень было бы показательно сравнить те проекты, которые уже разработаны по заказу Минпромторга, с лучшими зарубежными аналогами. Одно очевидно, что от такой работы ни государство, ни наша промышленность ничего не получат.
Вот так и выходит, что по большому счету вопросами обновления флота системно никто из госорганов не занимается. Это то, что называется низким уровнем государственного управления.
– Но сегодня ситуация изменилась. Вы же знаете поручение Президента и последовавшее за этим заявление вице-премьера Дмитрия Рогозина о намерении лично принимать решение по каждому случаю размещения заказов на строительство судов за пределами России.
– Только ненормальный собственник будет искать возможность строить судно где-то за границей, если это можно сделать у себя на тех же условиях. В том-то и дело, что все основные составляющие – цена, сроки поставки, финансовые условия у нас пока не конкурентны с зарубежными. Гораздо сложнее создать и предложить эти конкурентные условия, чем просто взять и в ручном режиме запретить строить за рубежом. Видимо, все-таки речь идет о компаниях с государственным участием. Не сомневаюсь, что у Дмитрия Рогозина благие цели, но, как известно, благими намерениями выложена дорога в прямо противоположную сторону.
Если мы думаем о развитии отечественного судостроения в части постройки рыболовных судов, то нашему судостроению придется научиться быть конкурентным. Громада ОСК этого очевидно добиться не сможет. Для этого, с одной стороны, нужно посмотреть на их загрузку – по публичной информации ОСК, существующий график строительства кораблей для ВМФ России приведет к тому, что к 2015 году некоторые верфи должны быть загружены на 120% мощностей и даже больше, а с другой стороны, на их производительность труда и стоимость их нормо-часа, которая в Дальневосточном регионе достигает почти 2,5 тысяч рублей.
На новые мощности ОСК рассчитывать едва ли стоит, если принять во внимание состояние громко анонсированного проекта строительства новой верфи на базе завода «Звезда» в Большом Камне – из всего комплекса построен только цех для сборки секций. Пустой цех – это все, что сделано. Все остальное для этого проекта – не начато. Место дока для строительства судов до 300 тыс. тон и складская площадка лишь огорожены. По планам все это должно было уже начать работать в 2014 году, затем срок перенесли на 2015, затем – на 2020, но в настоящее время и этот срок, видимо, под вопросом.
В то же время новые технологии и новая организация производства в судостроении за рубежом наглядно показывают, как могут успешно работать маленькие частные верфи. Строительство технически сложных специализированых судов – это их удел. Причем эти верфи весьма специфичны и не похожи на обычные крупные верфи, например иными технологиями формирования и спуска судов.
На страницах вашего издания я уже высказывал мнение, которое и сегодня, я считаю, остается актуальным: единственной возможностью создания технически сложного сегмента российского гражданского судостроения (куда, помимо рыболовных, относятся офшорные суда, малые грузопассажирские суда, грузопассажирские паромы и другие относительно небольшие, но технически насыщенные и удельно дорогие суда) является привлечение в Россию ведущих игроков на рынке строительства технически сложных судов, обладающих главным - новыми судостроительными технологиями и современной организаций производства. То, что сегодня для этого сложилась крайне благоприятная ситуация в мировом судостроении, – факт. И есть чем привлечь в Россию – серьезным портфелем заказов со стороны рыбаков, который появится в результате введения современных стандартов промысла, заказами со стороны нефтегазовых компаний по строительству офшорных судов для работы на российском шельфе, судов обеспечения и других подобных судов. Тогда мы будем иметь и современную рыбную отрасль, и развитое, технически сложное судостроение.
По поручению главы государства Правительство РФ должно до 1 июля определить приоритетные направления развития рыбной отрасли, включая и обновление промыслового флота. Согласно этому поручению Правительство РФ должно учесть стратегические задачи, сформулированные в Указе Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 596 «О долгосрочной государственной экономической политике», а его целями является достижение технологического лидерства и завоевание передовых позиций.
Очень не хотелось бы, чтобы эти ориентиры на будущее остались только красивыми словами.
Елена ФИЛАТОВА, главный редактор Fishnews.ru – журнал «Fishnews – Новости рыболовства»
Июнь 2013 г.
