— Арсен Вячеславович, какую роль для рыбной отрасли России играет Каспийское море? И что изменится после вступления в силу конвенции?
— Давайте сразу уточним, ратификация Российской Федерацией Конвенции о правовом статусе Каспийского моря еще не означает вступления конвенции в силу. Необходимо, чтобы ратификационные процедуры завершили все пять государств. Кроме нашей страны конвенцию уже ратифицировали Азербайджан, Казахстан и Туркменистан.
Если говорить о вылове, то в Южном рыбохозяйственном районе Волжско-Каспийского бассейна устойчиво добывается 50 тыс. тонн водных биоресурсов ежегодно. Преимущественно это полупроходные и речные рыбы – виды, которые нагуливаются в море, в приустьевых частях рек, в авандельте Волги. Это традиционные лещ, сом, щука, вобла, сазан и менее ценные виды – красноперка, карась серебряный. С восстановлением килечного и вообще морского промысла, а этот процесс происходит в настоящее время, годовые уловы возрастут до 150–200 тыс. тонн.
С точки зрения экономики население прибрежий Каспийского моря и впадающих в него рек сильно зависит от добычи водных биоресурсов. Значительная доля дикой пресноводной рыбы на российском рынке европейской части страны поступает из нашего бассейна.
— Какие еще страны активно ведут промысел на Каспии?
— Кроме России в Каспийском море наиболее активно рыболовство ведет Исламская Республика Иран. Эта страна ежегодно добывает 18–26 тыс. тонн каспийской кильки (преимущественно кильки обыкновенной), 8–12 тыс. тонн кутума и другую частиковую рыбу. Географически достаточно давно — с 1935 года — районы промыслов российских и иранских рыбаков разделены.
— Одно из положений конвенции предусматривает создание 10-мильных рыболовных зон, прилегающих к территориальным водам прибрежных государств. Это новая мера? Как она отразится на доступе наших рыбаков к ресурсам? И может ли это разграничение создать препятствия для работы российских рыбопромысловых судов?
— Не совсем так. Уже в соответствии с договором между СССР и Ираном 1940 года каждая из сторон сохраняла за судами своего флага право на рыбный промысел в водах, омывающих ее берега, до пределов 10 морских миль.
Конвенция о правовом статусе Каспийского моря устанавливает новые пространства с особыми правовыми режимами, в том числе: внутренние воды, территориальные воды (шириной не более 15 миль), следующая за ними рыболовная зона (10 миль) и общее водное пространство. Вопрос расположения этих пространств будет регулироваться отдельно по методике установления прямых исходных линий, которую еще предстоит согласовать.
И да, от этого сильно зависит доступ наших рыбаков к ресурсам. Это касается и исключительно мелководного Северного Каспия, поскольку уровень моря изменчив и соответственно меняется пролегание границы между сушей и морем, границы между морскими и опресненными водами и сдвигается ареал обитания многих видов рыб. И то же относится к южным прибрежным районам Каспийского моря, ранее обычным для добычи анчоусовидной кильки. Доступ к рыбным запасам в этих районах может быть запрещен, ограничен или напротив обобществлен в северной части моря.
— По условиям конвенции пять стран будут сообща определять ОДУ совместных водных биоресурсов и распределять его на национальные квоты. Насколько это отличается от нынешнего порядка управления запасами и потребуется ли вносить изменения в действующее соглашение о сохранении и рациональном использовании ВБР Каспийского моря?
— Практика установления общего допустимого улова на отдельные виды водных биоресурсов существовала уже в первые годы действия межведомственной Каспийской комиссии — в 1990-х годах. Сейчас в соответствии с межправительственным Соглашением о сохранении и рациональном использовании водных биоресурсов Каспийского моря, подписанном в Астрахани 29 сентября 2014 года, предполагается определение ОДУ совместных водных биоресурсов. Конвенция о правовом статусе Каспийского моря подтверждает необходимость определения ОДУ таких ВБР и распределения его на национальные квоты.
К совместным видам водных биоресурсов относятся три вида каспийских килек, каспийский тюлень и пять видов осетровых. С учетом современного состояния запасов этих видов и тенденций их изменения прогнозируется возможность дискуссий по экономическим соображениям о величине национальных квот только по каспийским килькам.
Но перечень совместных видов ВБР — это не закрытый список. Комиссия по сохранению, рациональному использованию водных биоресурсов и управлению их совместными запасами может включить в него любые другие виды.
— А с точки зрения организации научных исследований в Каспийском море, а также мероприятий по охране и воспроизводству ВБР, работать станет проще или наоборот потребуются дополнительные согласования?
— Как я уже упоминал, мы будем сильно зависеть от того, как пройдут прямые исходные линии после достижения согласия о методике их установления. В соответствующих статьях соглашения о сохранении и рациональном использовании водных биоресурсов Каспийского моря и статье 13 конвенции определены условия проведения исследований в территориальных водах и рыболовной зоне. Поскольку сейчас действует уведомительный порядок выполнения исследований в прибрежье других государств, вероятно, регулирование вопроса затруднится.
— На ваш взгляд, каким образом конвенция может способствовать развитию сотрудничества в области сохранения и восстановления популяции осетровых в регионе? И какую работу ведет Волжско-Каспийский филиал в этом направлении?
— Как соглашение, так и конвенция прямо определяют ответственность сторон за сохранение и восстановление популяций осетровых в Каспийском море. Работа над практическими вопросами по восстановлению запасов осетровых постоянно ведется в рамках Комиссии по сохранению, рациональному использованию водных биологических ресурсов и управлению их совместными запасами, а также ее рабочих групп по науке и аквакультуре. Охране осетровых уделяется внимание и при обсуждении проекта Протокола о сотрудничестве в области борьбы с незаконным промыслом биологических ресурсов (браконьерством) на Каспийском море.
Что касается нашего филиала, одним из структурных подразделений КаспНИРХ является научно-экспериментальный комплекс аквакультуры «БИОС». На базе БИОСа наши специалисты выращивают такие виды рыб, как белуга и русский осетр, и ежегодно выпускают в естественную среду около миллиона молоди осетровых.
На самом деле научная составляющая — это фундамент сложного процесса искусственного воспроизводства осетровых. Сотрудники филиала проводят научные исследования по направлениям ихтиопатологии, токсикологии, гидробиологии, физиологии и генетики рыб, которые нацелены на совершенствование биотехнологии воспроизводства осетровых и создание новых технологических решений для минимизации критических производственных точек.
Кроме того наш филиал занимается эколого-просветительской работой. Мы каждый год сотрудничаем со школами, активно взаимодействуем с учебными заведениями среднего и высшего звена. Сейчас готовится большой проект по созданию рыбоводного комплекса с интерактивной площадкой, одной из целей которого как раз и является расширение целевой аудитории и привлечение внимания к проблеме восстановления популяции осетровых.
Ноябрь 2019 г.
