Убийственная экономика

Я, как руководитель, знающий проблему не понаслышке, а изнутри (в моём подчинении рыбодобывающий и рыбообрабатывающий флот и береговой рыбоперерабатывающий завод), совершенно не согласен с такой постановкой вопроса. Простым требованием обязательной поставки рыбы на берег невозможно возродить побережье Камчатки.

Моё мнение подтверждается практикой работы предприятий. Мы пытались года два назад сдавать белорыбицу на наш завод, расположенный в посёлке Корф. Результат с точки зрения экономики получился никакой. И причина этого в том, что ближайшие от Корфа места промысла расположены в 15-17 часах хода. Однако добывающий флот предприятия ходит и к мысу Наварина, и в Западно-Беринговоморскую подзону, переходы куда занимают по несколько суток. Но даже если МРС поймал рыбу в 15 часах хода от завода, после такого перехода она уже несвежая, задержанная. А если судно не успело в речку зайти во время прилива, придётся ждать до следующего дня. К тому же, совершать такие переходы при нынешних ценах на топливо накладно. Экономика получается просто «минусовая».

Я пытался объяснять и в краевом министерстве рыбного хозяйства, и в Законодательном собрании края, что в Корф сдавать рыбу в течение всего года невозможно. Даже когда ледовая обстановка позволяет это делать, возить её сюда из отдалённых районов промысла нецелесообразно. К тому же, 7 месяцев в году Корф закрыт льдами. Навигация здесь начинается с 15 мая и заканчивается 15 октября. Есть нормативные документы, которые разрешают маломерному флоту работать только в этот период. А мы, как будто этого не зная или не желая понимать, говорим: «Нет, круглый год надо поставлять выловленную в «прибрежке» рыбу на берег».

Куда её сдавать, если у нас даже Авачинская бухта замерзает? Не всегда сюда могут зайти или выйти те же РСы, работающие на город. Ледовая обстановка бывает такой, что даже БАТМы не могут без буксира пробиться к причалу – бьются во льду.

В отличие от того же Китая или Мурманска, на Камчатке не развита береговая инфраструктура. Там сначала её много лет отстраивали, а потом стали возить рыбу на берег. На полуострове же есть несколько заводов – в Октябрьском, Озерной, расположенных рядом с Камчатско-Курильской подзоной, куда можно возить выловленную в «прибрежке» рыбу. Но и здесь этим можно заниматься только в период навигации, который длится 5 месяцев в году. В другое время река Большая замерзает, в Озерной лёд – можно ли сюда завезти рыбу? Все остальные заводы на побережье нашего лососёвого края предназначены для приёмки и переработки лосося, как и наш завод в Корфе. Вот речка, вот завод в 2-3 часах хода от неё – можно быстро привезти и обработать лосося. Красная рыба кончилась, реки замёрзли – кто будет везти белорыбицу за сотни километров на этот завод, какой нормальный предприниматель может позволить себе такое?

Да и работа маломерного флота с приёмными судами – традиционный, сложившийся не за один десяток лет вид промысла. Плавбаза была своего рода «маткой» для отряда судов маломерного флота, выходившего с ней. Она в первую очередь обеспечивала безопасность мореплавания для МРСок, которым разрешается выходить в море не далее 50 миль от порта-убежища. С плавбазой они могут удаляться от него в поисках рыбы и за 100-300 миль. Плавбаза также обеспечивает маломерный флот продуктами, топливом, помогает ремонтироваться. Да и рыбалка не всегда бывает идеальной, когда МРС, не успев выйти на промысел, уже добыл свежую рыбу. За ней ещё нужно «побегать», поискать промысловые скопления. И что – сутки ловить и трое везти на завод? Какой же после такого «путешествия» будет сырец? К тому же, капитан порта не позволит МРСу сняться из Западно-Беринговоморской или Карагинской подзоны и везти рыбу в Петропавловск. Нормальному здравомыслящему человеку должно быть понятно, что это сделать нереально.

Константин Деникеев говорит в своей статье, что где-то в Исландии или Америке возят рыбу за 200-300 миль. Но эта задача, справедливо указывает он, для специализированных судов. Однако сам же автор статьи и признаёт, что таких судов на Камчатке сегодня нет.

Вопрос в том, появятся ли они в ближайшее время? Будут деньги, и рыбопромышленники их построят. Но средств на это никто не даёт. Во время пика роста цен на топливо руководитель ФАР А. Крайний обещал, что компании, которые продают всю добытую рыбу на внутренний рынок, будут получать субсидии от государства для компенсации расходов на приобретение ГСМ. Где они? В прошлом году мы всю белорыбицу, которую приняли наши 2 БАТМа и плавзавод, продали через Владивосток на внутренний рынок, ни одного килограмма не ушло за границу. О том, что мы выполнили требования правительства, говорилось в письмах, которые мы направили в ФАР. В них мы просили о помощи, ведь цены на топливо выросли в три раза. Мы просто утонули в кредитах, и до сих пор не можем вылезти из этой ямы. Но помощи так и не дождались. В связи с отсутствием поддержки от государства, как можно руководителю предприятия заниматься таким расточительным бизнесом – заставлять флот совершать 2-3-суточные переходы, чтобы возить рыбу на берег?

Никто не ставит вопроса о категорическом отказе поставлять прибрежные уловы на береговые заводы. Но мы предлагали, когда боролись за понятие «прибрежного рыболовства», наряду со сдачей уловов на берег позволить сдавать их и на приёмные мощности в море. Там, где это возможно и экономически выгодно, рыба действительно должна сдаваться на береговые заводы, на которых работают камчатцы, как это и было на нашем заводе в Корфе, где не было заезжих людей даже из Петропавловска, не говоря о других регионах. Но наши 16,5 тыс. тонн «прибрежной» белорыбицы завод, специализирующийся на лососе, переработать не сможет. Это можно сделать только на судах-переработчиках, которые примут уловы в море. Ведь завод за МРСами, которые в поисках рыбы могут зайти и в экономзону, не ходит. Им легче улов тут же сдать на судно-приёмщик для переработки, причём сырец для этого не надо охлаждать, он просто будет свежим.

Чтобы добиться процветания прибрежных посёлков, нужно, чтобы береговые заводы занимались действительно глубокой переработкой уловов, выпуская филе или другую валютоёмкую продукцию. Ведь минтай или треску б/г можно сделать и на перерабатывающих судах. Тем более, что и мы будем стараться вкладывать средства в переоборудование судов, которые смогут выпускать валютоёмкую продукцию. Это особенно актуально сейчас, когда цена на топливо немного упала. К тому же, большинство береговых заводов не соответствует стандартам, которые бы позволяли выпускать конкурентоспособную продукцию. Наши же БАТМы и плавзаводы имеют сертификаты и европейские, и китайские, выпускают сертифицированную продукцию, которая полностью соответствует санитарным и ветеринарным нормам.

Конечно же, на Камчатке должен быть рыбный рынок. Сюда рыбаки будут привозить добытую рыбу, а хозяева заводов выбирать понравившийся сырец и перерабатывать его. Все будут довольны, все с деньгами. Судно ещё находится в море, а во Владивостоке люди уже готовы заплатить деньги. А у нас готовы ли заплатить такие же деньги, как на рынке, и сразу рассчитаться? Это нереально.

Я за то, что если есть хорошие береговые заводы и рядом с ними расположены районы промысла – обязательно надо, чтобы прибрежные уловы сдавались на них. Но чего мы добьёмся, если будем ратовать за обязательную поставку «прибрежных» уловов на берег и запрет сдачи их на приёмные суда? Мы в этом году лишимся как минимум половины «прибрежных» квот. В следующем году потеряем и остальное, и в конечном итоге останутся какие-то сотни тонн, которые будут облавливать работающие на город РСы.

Понятно, кому это выгодно. Приморцы, которые лоббировали поправку в закон, предусматривающую обязательную сдачу всей выловленной в «прибрежке» рыбы на берег, прекрасно знают специфические условия Камчатки, не позволяющие переработать на берегу все «прибрежные» квоты, которые уйдут в экономзону. Здесь они будут делиться не только между камчатцами – приморцы тоже отхватят хороший кусок.

Наши заводчане, выступающие против сдачи уловов в море, должны понять – приморцам нужны только треска и минтай, а не камбала или навага. Если квоты на ту же камбалу уйдут в экономзону – мы её потеряем навсегда. Мы вынуждены будем привести в Петропавловск наши 17 МРСов и порезать их на металл.

Камбала добывается в основном маломерным флотом с помощью снюрреводов. Ни приморский, ни сахалинский, ни камчатский крупнотоннажный флот тралом эту рыбу вылавливать не будет. Значит, она исчезнет и со столов жителей Камчатки. В конечном счёт, под прикрытием заботы о береге полуостров лишится рыбы, налогов. Люди потеряют рабочие места. Если останутся без работы БАТМы и плавзавод, МРСам тоже нечего будет делать. А ведь 415 человек, работающие на наших 17 МРСах, 3 СТРах, 2 БАТМах и плавзаводе – все камчатцы. Мы людей из других регионов не привлекаем – компания на хорошем счету, и люди к нам идут, поэтому решение отменить сдачу рыбы на плавбазы для возглавляемого мной предприятия просто убийственное.

Владимир ГОНЧАР, генеральный директор ООО «Поллукс» и ЗАО «Корякрыба».