Очередной ежегодник: прошлое и настоящее Камчатки рыбацкой

В рубрику «Люди и судьбы» включены две статьи доцента Камчатского государственного университета им. В. Беринга Валентины Александровны Ильиной. Они рассказывают о руководителях АКО: Сергее Петровиче Нацаренусе, Борисе Исаевиче Гольдберге, Иосифе Александровиче Адамовиче, Прокофии Николаевиче Притыко, Семене Павловиче Емельянове и Константине Никитиче Кулаженко.

В разные годы их должность называлась «председатель правления», «директор-распорядитель», «начальник». Подобная подборка, основанная, в том числе, и на архивных документах, сделана впервые.

Имя И.А. Адамовича стало часто упоминаться в перестроечные годы. Имена остальных зазвучали только-только. А самым неизвестным в их ряду является, пожалуй, П.Н. Притыко. Автору удалось не только составить его краткую биографию, но и разыскать фотопортрет этого начальника АКО.

Притыко Прокофий Николаевич (1902-?). Родился в г. Ейске. В 1916 г. окончил высшее начальное четырёхклассное училище. С 1916 по 1919 гг. работал телеграфистом на станциях Ейской железной дороги. В 1919-1920 гг. служил в РККА, на Северо-Кавказском фронте. После демобилизации в 1920-1923 гг. был секретарём Белореченского партийного комитета. В 1923 г. направлен на учёбу в окружную партийную школу в г. Майкоп. В 1925 г. призван на действительную военную службу, которую проходил в Москве, в Особой кавалерийской бригаде им. И.В. Сталина. С 1926 по 1929 г. был секретарём парткома Истомкинской мануфактуры в Подмосковье. В 1929 г. учился в Коммунистическом университете им. Я.М. Свердлова. С 1931 по 1932 гг. работал в организационно-инструкторском отделе аппарата ЦК ВКП(б). В 1932 г. поступил на вечернее отделение в Экономический институт Красной Профессуры. Преподавал в Коммунистическом университете. С 1934 по 1936 г. работал начальником политотдела в совхозах Подмосковья. Награждён орденом «Знак Почёта» ЦИК СССР.

В июне 1937 г. П.Н. Притыко получил направление на Камчатку возглавить политсектор АКО. С октября 1937 г. по декабрь 1938 г. был начальником АКО. П.Н. Притыко пришлось управлять огромной обезглавленной хозяйственной структурой, так как в ходе начавшихся политических репрессий 1937 г. в АКО оказались арестованы и уничтожены наиболее опытные и квалифицированные работники. Это обернулось параличом работы целых подразделений, срывом выполнения производственных планов, утратой накопленного опыта управления, замедлением темпов процесса освоения территории.

Самого П.Н. Притыко арестовали 6 декабря 1938 г. В июле 1941 г. его дело было прекращено, и он получил свободу.

Рубрика «Из истории промыслового освоения Северо-Востока России» включает два старых издания. Первое — книга «В Тихом океане на охране котиков и бобров». Она издана в Санкт-Петербурге в 1912 г. на средства «состоящей при Главном Морском Штабе постоянной комиссии для употребления процентов с капитала, пожертвованного графом С.А. Строгановым». Интересная и живо написанная работа в своё время была удостоена премии имени графа Строганова — известного благотворителя (фонд его имени действует и сейчас, но за рубежом).

К сожалению, нам не удалось ничего узнать про личность автора книги — М.Д. Жукова. Из её текста не ясно, был ли это офицер транспорта «Якут» или специально приглашённый в экспедицию журналист. Текст не содержит точной датировки, но из него следует, что описываемое плавание началось после окончания русско-японской войны, а значит, не ранее конца мая 1906 г. и не позже конца мая 1908 г., последнего года перед учреждением Камчатской области во главе с губернатором. Книга включает, кроме прочего, весьма красочное описание Петропавловска той поры, его жителей и царивших в городе нравов.

«Образ правления на Камчатке – самый патриархальный, и начальник округи в Петропавловске — толстый, добродушный господин из бывших исправников является буквально отцом для своих горожан-камчадалов. Здесь ещё до сих пор остались счастливые времена Гостомысла, когда суду и расправе не нужно было ходить по всяким кассациям и апелляциям, а он быстро производился без всякой волокиты на месте преступления, к общему удовольствию всех сторон, как правых, так и виноватых. Было трогательно наблюдать, как в жаркий день начальник округи в расстёгнутом сюртуке пил на крыльце чай, а перед ним, точно перед Владимиром Красным Солнышком, проходили его дружинники — храбрые, неуклюжие казачки-камчадалы, одетые в пиджаки и с одной лишь казачьей с красным околышем фуражкой на голове. Не было никакой выправки, ни строгой дисциплины, всё просто, без всяких фасонов и стеснений: казаки при виде начальства снимали фуражку и мирно желали ему благополучия и долголетия. Военная форма здесь отсутствовала, и лишь как пережиток старины, когда в Петропавловске был военный порт, остался забытый пороховой погреб, около которого, да ещё и около домов начальника и помощника округа сосредоточена военная служба. Нам всегда доставляло большое удовольствие проходить мимо этих караульных постов и наблюдать комические военные сцены.

Так, однажды с доктором одной приехавшей золотопромышленной экспедиции мы были свидетелями такой смены караула. У порохового погреба, в котором едва ли и хранилось полфунта пороха, стоит часовой-казак без всякого оружия. Время обеденное, и к казаку идёт его жена.

— Григорий, иди обедать, — кричит она.

Казак мнётся: ему хочется есть, но нельзя бросить свой пост, а смениться не с кем. Вдруг лицо его озаряется улыбкой, он замечает идущего по берегу другого казака.

— Степаныц, Сте-па-ны-ыц, — кричит радостно он.

— Цево тебе, — отвечает тот (камчадалы неправильно произносят свистящие и шипящие звуки).

— Иди, поштой за меня, я обедать хоцу.

— У меня обед оштынет, — откликается тот и проходит.

— И у меня обед оштынет! — решительно замечает часовой и уходит с поста, очевидно, примирившись с невозможностью совместить и обед, и военную дисциплину!

На другом посту, где помещается полицейское правление и квартира помощника начальника округи, мы наткнулись через несколько дней на подобную же комическую сценку, живо рисующую, как русские воины на далёкой Камчатке своеобразно соединяют и обывательское добродушие, и военную исполнительность. В участке сидел посаженный за буйство приехавший рабочий с золотых приисков. К его окошку, выходящему на улицу, подходит пьяный товарищ; в кармане у него бутылка водки, и он склоняет узника распить с ним живительную влагу на свободе. Эту сцену невозмутимо наблюдает часовой. Кончается дело тем, что узник ломает старую, проржавленную решётку, вылезает на улицу и, напившись пьяным, тут же засыпает вместе со своим товарищем под бдительным присмотром часового-казака.

Выходит помощник начальника округи.

— Это что? — спрашивает он, замечая сломанную решетку. — Где арестант? Он бежал?

— Не-е, вот он! — спокойно показывает казак на трогательную пьяную группу, мирно храпящую под окном.

— Тьфу! — и, махнув рукой, помощник уходит к себе домой.

С. Гаврилов. Окончание следует.