ДВНПС: как поделить не пойманную рыбу

Резервов для роста уловов немного

Открыл заседание начальник управления организации рыболовства ФАР Василий Соколов. Он подвел итоги освоения водных биоресурсов в Дальневосточном бассейне в 2009 г. Работу отрасли в кризисный год оценили положительно. Рост зафиксирован по всем основным показателям: от фактического вылова и выпуска товарной пищевой продукции до отчислений в бюджеты всех уровней и размера заработной платы. Суммарный вылов оказался лучшим за последние 7 лет – 3,717 млн. тонн, что на 11,5% превышает показатели 2008 г., причем прирост отмечен по всем бассейнам. Однако по сравнению с уловами середины 1990-х гг. и более ранним периодом цифры остаются скромными.

В 2009 г. как никогда велика оказалась доля уловов, добытых в исключительной экономической зоне и внутренних водах РФ. Налицо удручающая тенденция: российские рыбаки продолжают сдавать позиции на промысле в зонах иностранных государств и районах действия международных конвенций, увеличивая тем самым давление на «родные» запасы. Локальные успехи вроде возобновления работы в Антарктике на общую картину практически не влияют.

Одним из ключевых моментов, позволивших заметно увеличить объемы вылова, по оценке присутствующих, стало сокращение перечня «одуемых» видов и переход к оперативному регулированию, в первую очередь тихоокеанских лососей. Только в Дальневосточном бассейне в минувшем году вылов таких объектов, даже без учета лососей, составил 146,2 тыс. тонн, что в 1,6 раза превышает показатели 2008 г. Вылов макруруса, скатов, камбал, наваги вырос в разы. Отсутствие ОДУ по лососевым позволило провести путину в оперативном порядке и с рекордным результатом – 538 тыс. тонн.

Вместе с тем предпосылок к дальнейшему планомерному наращиванию объемов вылова, предусмотренному федеральной целевой программой развития отрасли, на сегодняшний день совсем немного. По-прежнему, основу уловов на Дальнем Востоке составляют меньше десятка видов. В 2009 г. это были минтай, лососи, сельдь, камбалы и терпуги. В прошлые годы к ним добавлялась сайра, но последняя путина стала для сайровиков по-настоящему провальной. Так где же искать резервы? Лососей уже в этом году подойдет на 200 тыс. тонн меньше. Допустим, запасы охотоморского минтая продолжают расти, но чтобы освоить эти объемы, рыбопромышленники вынуждены отвлекать флот с других, менее выгодных в коммерческом плане объектов.

В этом году роль такой «жертвы» досталась сельди, показатели освоения которой вдвое уступают прошлогодним. Поскольку квоты выделены немаленькие, наука даже предложила продлить промысел тихоокеанской сельди до 1 мая. КамчатНИРО поручено провести исследования запасов сельди в Карагинской подзоне и дать рекомендации по возможности возобновления ее промышленного лова в 2010 г. Кроме того, компаниям, намеревающимся в нынешнем году вести добычу сайры, посоветовали начать выставление флота в августе с охватом прибрежной зоны Южных Курильских островов.

Нетипичной для Приморья, но весьма актуальной для соседнего Хабаровского края и особенно Камчатки стала проблема регулирования рыболовства в целях обеспечения традиционного образа жизни КМНС. Приоритетный доступ представителей коренных народов к биоресурсам прописан в законодательстве, зато понятие принадлежности к ним достаточно размытое. Вот и пользуются благоприятной возможностью предприимчивые дельцы, записывая себя в коряки или ительмены, регистрируя родовые общины и подавая заявки в теруправления, дескать, просим выделить столько-то рыбы для ведения традиционного образа жизни. Вот только запрашиваемых объемов с лихвой хватает, чтобы под видом «традиционного» вести самый настоящий промышленный лов.

Для борьбы с этим явлением, по мнению властей региона и территориальных подразделений Росрыболовства, прежде всего необходимо исключить из видов традиционной хозяйственной деятельности «реализацию водных биоресурсов». Унификации требует и само определение традиционного рыболовства. Дальнейшая работа в этом направлении затронет законы о рыболовстве и о гарантиях прав КМНС. В частности, необходимо изменить нормы, устанавливающие порядок подтверждения принадлежности граждан к числу коренных малочисленных народов, уточнить понятия «традиционный образ жизни», «традиционная хозяйственная деятельность» и «подсобный вид деятельности», а также оптимизировать работу с промысловой отчетностью по этому виду рыболовства.

По «прибрежке» согласия нет

Во второй день работы Дальневосточного научно-промыслового совета его участники сосредоточились на вопросах, не вошедших в основную повестку дня. Среди них необходимость открытия портопунктов, поскольку на северо-востоке сейчас действует только один незамерзающий порт – Петропавловск-Камчатский. Переход туда для оформления рыбопродукции из той же Западно-Беринговоморской зоны, а это 910 миль, занимает у судна четверо суток. С июля по сентябрь рыбопромысловые суда может принимать и чукотский порт Анадырь, однако лоцманская проводка по Анадырскому лиману обойдется в 200 тыс. рублей. Эти затраты, а главное потеря промыслового времени экономически неоправданны. Поэтому дополнительные портопункты, хотя бы временные или мобильные, нужны, их обустройство – дело Росграницы. Как отметил министр рыбного хозяйства Камчатского края Владимир Галицын, в этом направлении уже проделана большая работа. Ее результатом станет размещение основного пункта пропуска в Петропавловске-Камчатском и восьми его участков – в различных районах края, таких как Тиличики или Октябрьский, где смогут оформляться суда.

Основная дискуссия развернулась вокруг наболевшего вопроса о расширении зоны для осуществления прибрежного рыболовства. Представитель департамента по рыболовству Чукотского автономного округа Игорь Михно указал на низкий процент изъятия прибрежных квот на бассейне: в среднем он составляет около 30%. Понятие «прибрежного рыболовства», по его словам, становится все более размытым, а точнее, каждый понимает его по-своему. Зато на первый план выходит социальное значение «прибрежки» как единственного средства выживания для населения прибрежных поселков, «завязанных» на рыбоперереработку. Между тем природные условия на восточном побережье Чукотки не позволяют вести прибрежный промысел в отведенных ему пределах круглогодично. В результате современные перерабатывающие заводы, а их в округе сейчас три, вынуждены простаивать.

В подтверждение своих слов докладчик продемонстрировал таблицы распределения биомассы различных видов ВБР в прилегающих к Камчатке и Чукотке морских акваториях на расстоянии до 12, 24 и 50 миль: чем дальше от берега, тем больше рыбы. Его поддержали коллеги с Сахалина и Камчатки, высказавшиеся за установление районов прибрежного промысла на континентальном шельфе и в ИЭЗ Российской Федерации. В итоге участники ДВНПС решили обратиться в Росрыболовство с предложением внести в закон о рыболовстве изменения, допускающие осуществление переработки уловов добытых прибрежным рыболовством на судах рыбопромыслового флота.

Однако фраза о расширении «прибрежки» до 50 миль стала спичкой, упавшей в стог сена. Мгновенно вспыхнул спор, наглядно продемонстрировавший, что несмотря на подписанное в конце прошлого года соглашение, закрепившее пропорции объема прибрежных и промышленных квот для каждого субъекта федерации, разногласия между дальневосточными рыбаками во взглядах на дальнейшее развитие рыбохозяйственного комплекса никуда не делись. Откопать «топор войны», а вместе с ним и старые обиды регионы готовы мгновенно, был бы только повод. В такой обстановке любое неосторожное высказывание противной стороны воспринимается как провокация. Вот и на этот раз лагерь рыбопромышленников четко разделился на сторонников расширения районов для прибрежного рыболовства за счет экономзоны и континентального шельфа – Сахалинская область, Камчатский край, Магаданская область и Чукотский АО – и противников, призывающих «не менять правила игры», – Приморье. Зато абсолютно единодушно регионы ностальгируют по единому промысловому пространству, признавая отказ от него «большой ошибкой».

Внезапно всплывшие на поверхность претензии, омрачили безмятежную картину отношения «доверия и сотрудничества» рыбаков и пограничников. К чести представителей Погранслужбы спорные вопросы они на сей раз предпочли решать не внутри ведомства, а прийти к рыбакам с открытым забралом. Начальник ГМИ Северо-Восточного погрануправления Николай Чебан озвучил сомнения в правильной трактовке пункта 9.3 Правил рыболовства, допускающего превышение заявленного объема минтая при перегрузе до 5%. «Допустим, судно везет 1 000 тонн, значит на борту законно может находиться до 50 тонн неучтенной продукции?» – задавался вопросом пограничник. Получив утвердительный ответ, он предложил во избежание разночтений изменить формулировку этой нормы. В рекомендованной ДВНПС редакции она будет звучать как «Допускается отклонение от предварительно заявленного капитаном судна веса рыбопродукции, находящейся на борту, в пределах 5% в ту или иную сторону с последующим внесением корректива в промысловый журнал и таможенную декларацию при выгрузке рыбопродукции, с уведомлением соответствующих контролирующих органов».

Другой, казалось бы, частный вопрос касался расхождений во взглядах на порядок ведения водолазного промысла рыбаков и пограничников. Как пояснил начальник морского отдела Приморского ТУ Росрыболовства Михаил Марченко, полноценного определения такому виду промысла нормативно-правовые акты не дают. Он осуществляется с использованием маломерных плавсредств, обеспечивающих безопасность работы водолазов и доставляющих улов на базовое судно. Но требования пограничного режима не позволяют полноценно задействовать маломерные плавсредства: их пребывание в районе промысла разрешается только в светлое время суток и на удалении не более 2 миль от берега.

Ежедневные переходы туда и обратно, причем в течение светового дня, съедают и время и деньги. Кроме того, непонятно что делать с участками, выделенными предприятиям для промысла морских гидробионтов, которые отстоят от берега дальше, чем на 2 мили. Технологические схемы организации промысла, выработанные на уровне субъекта РФ, пограничники не признают, значит нужно вмешательство Федерального агентства. Сейчас эта проблема касается главным образом добычи морского ежа, но со временем может стать серьезным препятствием для промысла беспозвоночных и водорослей, а значит и развития аквакультуры в Приморье. После короткого обсуждения рабочей группе по организации рыболовства поручено подготовить приказ о порядке ведения промысла морского ежа (для начала) в сотрудничестве с Пограничной службой.

Бурное развитие любительского и спортивного рыболовства побудило теруправления задуматься о введении ограничений по вылову на одного человека. Цель та же, что и в случае с рыболовством в целях КМНС, – не допустить осуществления под видом «рыбалки на отдыхе» промышленной добычи водных биоресурсов и сохранить рыбные запасы. Посовещавшись, участники совета пришли к выводу о необходимости тщательной ревизии правил спортивно-любительского рыболовства в каждом из регионов Дальнего Востока. Крайним сроком назначили август, чтобы успеть принять правила, учитывающие особенности субъектов федерации, до нового года.

В ходе заседания члены ДВНПС затронули и другие актуальные проблемы. В их числе составление перечня зон укрытия в территориальном море РФ, где разрешалась бы перегрузка рыбопродукции, а также снабжение рыбопромысловых судов топливом, водой и другими припасами. Без согласования с пограничниками сдвинуть с мертвой точки этот вопрос не получится, а Пограничной службе чтобы запустить внутренние механизмы нормотворчества требуется прямое поручение правительства. Заместитель руководителя Росрыболовства Виктор Рисованый от имени агентства пообещал по возможности пролоббировать это решение. Не обошлось и без споров о судьбе научных уловов. Внести ясность в этот момент должна готовящаяся редакция ФЗ «О рыболовстве…». В общей сложности нынешний ДВНПС рассмотрел порядка четырех десятков поправок в Правила рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна, направив соответствующие рекомендации в Росрыболовство.

Анна ЛИМ