Рыбоводы хотят закона
После принятия закона об аквакультуре прошло уже несколько лет. Но, по мнению рыбоводов-лососевиков, он практически ничего так и не решил. Речь идёт о частных заводах, которых сейчас большинство и которые выпускают в естественную среду обитания подавляющее количество молоди, далеко обогнав по этому показателю заводы государственные. Да и что может дать закон, к которому, чтобы он хоть как-то начал действовать, необходимо было принять, кажется, шестнадцать подзаконных актов! Насколько знаю, с подобным «обременением» в России не заработал ещё ни один закон.
КАК «СКУШАТЬ» СВОЮ РЫБКУ
Невероятно, но сегодня, имея колоссальный потенциал для развития пастбищной аквакультуры, то есть пастбищного рыбоводства, чем занимаются наши лососёвые заводы, они не могут развиваться в соответствии с этими возможностями. Потому что не решён самый главный вопрос – право собственности рыбоводов на собственный возврат.
Предприниматели, желающие вкладывать средства в лососёвое рыборазведение, при анализе ситуации первым делом задают вопрос: а как я потом буду «кушать» свою рыбу? А ему отвечают: «А никак, на общих основаниях. Если у тебя есть близлежащий рыбопромысловый участок – будешь ловить, нет участка – будешь решать вопрос через кого-то, как делают сейчас ряд наших ЛРЗ. Малёк, которого ты вырастил, конечно, твой. Но после того, как ты его выпустил в море, он тут же становится федеральной собственность. И поэтому никакого особого права «скушать» возвратившегося в родную речку лосося, в которого превратился выращенный тобой малёк, у тебя нет – это же федеральная собственность». И этот факт в значительной степени создаёт конфликтную ситуацию во взаимоотношениях рыбоводов и рыбаков. В самой гротескной форме это наблюдается в тех районах, где отсутствует естественная база кеты.
Сейчас строят новые заводы в местах, где дикой кеты отродясь не было. Ну, не было и не было, рыбаки, как говорится, сидели и в море смотрели.
И вдруг появилась она, кета. «О, рыба! – встрепенулись рыбаки. – Сейчас мы её поймаем!». – «А как же я? – спрашивает рыбовод. – Я же её из икринки выращивал». – «Закон читал?» – «Читал». – Понял, что рыба эта – федеральная собственность? Поэтому молчи. Тебе за малька должны что-то там заплатить. Не платят? Ну, это твои проблемы, разбирайся сам!».
Разговор идёт примерно в таком русле – ни одно заседание областной комиссии по анадромным видам рыб, на котором происходит «делёжка» кеты, не обходится без подобного диалога. Там, по сути, идёт настоящая война: рыбоводы борются за право поймать свою рыбу, их обвиняют в каких-то непонятных грехах, подчёркивая, что именно они виновны в чём-то перед народом, что именно они должны чувствовать свою какую-то особую социальную ответственность. Это же нонсенс, когда они, работающие над пополнением запасов ценной промысловой рыбы, вынуждены чуть ли не оправдываться: мол, простите нас, что выращиваем малька.
У меня большое уважение вызывает позиция руководителя Ассоциации рыбаков Анивского залива Анатолия Михайловича Кобелева, который не раз и не два заявлял, что частные рыбоводные – это святое. Святое! – специально снова прослушал диктофон, дабы убедиться, что он действительно назвал именно это слово.
Анатолий Михайлович, профессиональный рыбак с большим стажем, и он прекрасно понимает тех, кто вкладывает в строительство лососёвых заводов свои личные или кредитные деньги (которые надо потом возвращать), чтобы увеличить ресурсную базу рыболовства. Частное рыбоводство – это такой же бизнес, как и прочий, и рыбовод, конечно, хочет зарабатывать на своём возврате, но в любом случае часть той же самой кеты, хочешь или не хочешь, попадёт в невода других рыбаков на путях миграции в качестве прилова.
Но Кобелев один. И, честно говоря, неприятно слышать, когда присутствующие на заседаниях комиссии некоторые другие рыбопромышленники, стоит только завести речь о промысле кеты, впереди себя как таран выставляют три слова – это федеральная собственность, давайте делить её на всех!
Конечно, они всё прекрасно понимают. В том числе и роль лососёвых рыбоводных заводов. Но когда перед глазами стоит много рыбы, срабатывает обычный инстинкт: почему вся эта рыба – и не моя?
И подаётся это под жалостливые всхлипы о том, что если я не поймаю рыбу, то бюджет области понесёт непоправимый ущерб. Но заклинание о бюджетных потерях – не более чем спекуляция. Рыба, которая добывается на островах, здесь же и перерабатывается, вся она отсюда будет направляться покупателям, и все причитающиеся налоги и платежи останутся здесь же, в области.
Так что вопрос не в бюджете, а в том, что кто-то конкретно, имеющий определённую фамилию, может не получить тех денег, на которые рассчитывал. По-современному это называется так: жаба душит. Ну а кто мешал ему в своё время построить рыбоводный завод для пополнения ресурсной базы?
ПРАВИЛЬНО РАССТАВИТЬ ПРИОРИТЕТЫ
- Можно ждать до бесконечности, когда кто-то с кем-то разберётся, – говорит кандидат биологических наук руководитель службы аквакультуры ЗАО «Гидрострой» Владимир Григорьевич Самарский. – Сложность в том, что облавливается одновременно и дикая, и заводская рыба. Где-то больше, где-то – меньше, где-то – сплошная заводская рыба. Если говорить о горбуше, то она идёт вперемешку – и заводская, и дикая. Сегодня на ЛРЗ проводят отолитное мечение, и выясняется, что рыба горбушовых заводов вылавливается за много миль от места выпуска малька. Выпущенную на Таранайском заводе, например, добывают в Макаровском и Поронайском районах. Это нормальное явление.
Лососёвые рыбоводные заводы активно работают на формирование сырьевой базы. Вопрос в том, чтобы организовать работу так, чтобы всем было хорошо. Но всем по определению не может быть хорошо.
- Здесь, – считает Самарский, необходимо расставить приоритеты. Что нам нужно? Ещё один рыбак, «севший» на тот же объём промыслового ресурса, или ещё один рыбоводный завод? Вопрос, я думаю, однозначен. Дополнительный рыбак просто выловит – и всё! А рыбоводный завод – воссоздаст! Можно, конечно, тут же критикнуть – дескать, ваши рыбоводные заводы ничего не дают. Это ложная информация, но сейчас она активно распространяется в толпе. Не буду говорить об истинных причинах подобной дезинформации, но скажу, что частные заводы работают весьма эффективно. Поднимите, к примеру, статистику вылова кеты за 10 лет. Где кета? Кета там, где рыбоводные заводы.
Сегодня самая главная проблема у рыбоводов – та, что они не имеют безусловного, абсолютного права на собственный возврат. Можно что угодно говорить, но все же понимают, что если малёк выращен на рыбоводном заводе, то он выращен на конкретном заводе, куда взрослая особь и возвращается для продолжения рода: у кеты, в отличие от горбуши, значительно меньше ошибок в выборе водоёмов, куда ей возвращаться. Поэтому вопрос принадлежности, собственности решается предельно просто – заводская кета концентрируется возле устьев рек, в которых родилась. Но по действующему закону право собственности у рыбовода может возникнуть только после того, как он поймает рыбу, изымет её из среды обитания. Но ведь то же самое происходит и у рыбака, который просто ловит.
Закон есть закон. Но он – не догма, его, если он становится тормозом на пути развития, следует изменять или отменять. Поэтому необходимо реально оценить значение этой нормы. Она помогает или мешает нам? И речь здесь не только о рыбоводных предприятиях, речь и о дальнейшем развитии рыбохозяйственной отрасли.
«КРУГЛЫЙ СТОЛ» В СОВЕТЕ ФЕДЕРАЦИИ
В конце октября в Совете Федерации Федерального Собрания РФ состоялось заседание «круглого стола», на котором обсуждались самые широкие аспекты современного состояния аквакультуры. И пастбищной, к которой относится наше лососеводство, и прудовой, у которой, как оказалось, практически те же проблемы. И та же проблема собственности.
Много нареканий вызывают Лесной и Водный кодексы, которые в своей нынешней редакции, принятой депутатами Госдумы без достаточной проработки, не позволяют размещать объекты рыбохозяйственного значения.
Дело в том, что пруды в большинстве случаев создаются путём перекрытия дамбами, плотинами каких-то маленьких ручейков в оврагах, балка, это отгороженные родники… И природоохранная прокуратура рассматривает пруд не как искусственный, а как естественный водоём со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями, хотя он и создан искусственно – вода ведь федеральная. Рыбоводы, занимающиеся прудовым разведением, так же не могут получить в пруду рыбоводный участок, потому что они там не создаются. Хотя пруд – парадокс! – для целей рыборазведения и создавался.
Но вернёмся к нашим островам.
Выступая в Совете Федерации, представители лососёвых рыбоводных заводов Сахалинской области предложили регулировать пастбищное лососеводство на Дальнем Востоке или отдельным законом, или, по крайней мере, отдельным блоком закона, который бы снял противоречия между рыбоводными заводами и рыбаками. Но в любом случае это должны быть статьи прямого действия, а не требующие принятия множества подзаконных актов.
Подчёркивалось, что в нынешний закон об аквакультуре не вошла норма, позволяющая действующим частным лососёвым рыбоводным заводам (а некоторые существуют уже много-много лет и создали свои промысловые стада там, где кеты, например, никогда не было), получить рыбоводные участки без проведения аукционов. Сейчас подготовлены поправки, призванные убрать этот барьер, однако они не затрагивают основной проблемы – неурегулированности права собственности на выращенный ресурс.
Выступивший на заседании В. Г. Самарский подчеркнул, что сегодня, получив участок для рыбоводства, заводы фактически обзаводятся местом для выпуска молоди и, возможно, для вылова, но не акваторией, где происходит нагул рыбы. Основной промысел лосося ведётся на путях миграции от пастбища к месту выпуска, поэтому появление рыбоводных участков не решит главной проблемы – конфликта интересов тех, кто выращивает рыбу, и тех, её ловит. Вылов заводского лосося невозможно отделить от промысла дикой рыбы. Рыбоводные заводы также подчиняются решениям областной комиссии по анадромным видам рыб и испытывают все «радости» общения с контролирующими органами. Предприятия, заявил Владимир Григорьевич, создавая за собственные деньги стада лососей, численность которых исчисляется десятками тысяч тонн, поставлены в положение просящих и изначально виноватых в том, что они вырастили свою рыбу.
Позицию сахалинцев на «круглом столе» поддержал президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров А. Фомин, напомнив, что тема тихоокеанских лососей важна для экономики Дальнего Востока. «Проблема не решена системно», – подчеркнул он. В результате действительно неизбежен конфликт между рыбаками и предприятиями аквакультуры, между владельцами рыбоводных заводов и пользователями рыбопромысловыми участками.
Как будут развиваться события в сфере регулирования аквакультуры дальше, покажет время. Но уже то, что Совет Федерации обратился к проблеме рыбоводов, несколько обнадёживает.
Б. ВОЛОДИН. «Рыбак Сахалина» № 44 от 10 ноября 2016 г.
