Мы идем от успеха к успеху, но пора бы и призадуматься
Пассаж, прозвучавший в выступлении на III Всероссийском съезде рыбаков калининградского депутата, до сих пор не выходит из головы. В самых первых словах он сказал, что «рыбохозяйственный комплекс России находится на подъеме», мотивировав это тем, что вылов рыбы и морепродуктов достиг 4,2 миллиона тонн. А спустя четыре минуты из его же уст прозвучало, что рыбохозяйственный комплекс Калининградской области находится в глубоком кризисе.
Откуда два таких взаимоисключающих утверждения – подъем и кризис? Кризис, правда, относится у него к региональному уровню. Но ведь общее всегда складывается из более мелких частных. Неужели нынешнее состояние отрасли названо подъемом только потому, что официальный вылов вырос до указанных тонн? Но ведь когда угодивший в глубокую яму человек сделал попытку вырваться из нее и приподнялся на 1 метр, это можно назвать попыткой подняться, а не самим подъемом: до поверхности, где он когда-то находился, еще ой как далеко. Так почему у нас сравнивают объем добычи ВБР с каким-то совсем пропащим годом, а не с лучшими временами? Ведь даже в СССР показатели роста сравнивались не с годами упадка, а с самым лучшим с точки зрения экономического развития 1913-м годом. Хотя в пропагандистских целях выгоднее, может быть, сравнивать с другими годами. Но до такой самокритики нынешняя Россия еще не доросла, взяв за точку отсчета почему-то 2002-й год.
Поэтому выступивший на съезде председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии академик Владимир Кашин говорил не о подъеме, а только о некоторых достигнутых успехах – ведь объем добычи рыбы сегодня в два раза меньше, чем добывалось в России в советский период. Серьезные проблемы с наращиванием добычи, сказал он, связаны, по сути, с развалом океанического лова (это также имел в виду и калининградский делегат, говоря о кризисе в отрасли, ибо местный крупный флот изначально был нацелен на океанический промысел и добывал там до 1 млн. тонн рыбы) и с неудовлетворительным состоянием дел с аквакультурой.
Судя по выступлениям делегатов съезда, особого подъема в отрасли не наблюдается, а маленькие шажки к лучшему погоды не делают. Да, внимание к рыбохозяйственному комплексу со стороны правительства увеличилось. Руководитель Росрыболовства Андрей Крайний по этому поводу почти патетически воскликнул: «Кто-нибудь из рыбаков со стажем может припомнить такое количество состоявшихся в правительстве совещаний, как в последние годы ?!». Конечно, можно отмечать отношение к проблемам отрасли количеством проведенных совещаний, но лучше, считаю, числом решенных, и притом, оперативно, дел, улучшающих состояние отрасли. Сколько лет понадобилось для того, чтобы вывести лосось из ОДУ? А сколько совещаний проведено по поводу запрета на работу самых современных российских судов – стеркодеров? И весь этот великолепный набор совещаний на самых разных уровнях разбивается об один-единственный факт: свыше половины этого флота так и стоит на приколе. Если это называется подъемом отрасли – то извините.
Много лет слышу о том, что рыболовному флоту страны пора выходить на просторы Мирового океана, потому что дальнейший промысел в своей экономической зоне приведет к ее опустошению. Но что делается в связи с этим? На каких судах рыбаки выйдут в дальние моря? Кто и как будет организовывать там, вдали от наших берегов, настоящую промысловую экспедицию, как это было в советские времена? Кажется, на эту тему даже не было проведено ни одного совещания. Ну и как теперь без оных определить эффективность работы?
Как когда-то кадры, так теперь и наука определяет всё! Президент Дмитрий Медведев загорелся созданием Сколкова (в народе – Осколково: видимо, в предвкушении эффекта), лучшему лаборанту всех времен и народов Чубайсу поручено заниматься нанотехнологией (уже получен нанорезультат, но с того как с гуся вода, хотя денег и в то, и другое вбухано уже немеряно). Но существует у нас наука отраслевая, которая в стародавние советские времена зарекомендовала себя лучшей в мире, деятельность которой привела к великолепным результатам работы наших добытчиков рыбы.
К 2020-му году планируется добывать 6,2 миллиона тонн рыбы. Это меньше, чем в советские времена, но прибавка, тем не менее, существенная. Такие планы могут быть выполнены только при условии соответствующего организационного, правового и финансового обеспечения исследовательской деятельности.
О РОЛИ отраслевой науки в развитии рыбохозяйственного комплекса и решении проблемы продовольственной безопасности страны не говорит только ленивый. Рыбаки постоянно твердят о необходимости финансировать её в полном объеме – они кровно в этом заинтересованы. Ну а теперь прочитайте, что говорил на съезде рыбаков генеральный директор Тихоокеанского научно-исследовательского рыбохозяйственного центра (ТИНРО-Центра) Лев Бочаров.
Объем реальных средств на научно-исследовательские работы с 2009 г. стал поступательно снижаться, достигнув критического уровня. Из запланированных в бюджете 2009 г. 4,5 млрд. руб. после двукратного секвестирования науке досталось только 3,1. А дальше хуже. Это связано с тем, что четвертый год к этому фиксированному финансированию рыбохозяйственной науки не применяется дефлятор, происходит неуправляемый рост цен в первую очередь на топливо, растут и социальные обязательства. Таким образом, фактическое финансирование уменьшилось на 40 %.
Надо отметить, сказал Лев Николаевич, что всё финансирование российской рыбохозяйственной науки равно объему средств, который тратит один из норвежских НИИ в г. Берген. Ещё факт. Японский рыбохозяйственный научно-исследовательский центр состоит из девяти НИИ, в них работает около тысячи ученых. Японская наука использует девять собственных научно-исследовательских судов. В 2010 г. объём финансирования этого научного центра составил около 260 млн. долларов. Научный потенциал ТИНРО-Центра,, головной научной организации на Дальнем Востоке, примерно такой же и даже поболее: 1 200 сотрудников, 14 собственных научных судов в 2010 г. Однако бюджетное финансирование российского научного центра в восемь раз меньше.
В результате недостатка средств началось существенное сокращение морских экспедиций. В этой аудитории, говорит ученый, нет нужды объяснять, к чему ведет сокращение объемов научно-экспедиционных работ – основного источника информации о состоянии ресурсов: в конечном итоге к снижению рекомендуемых объемов вылова, а для рыбаков – к сокращению квот.
Следует особо подчеркнуть, что снижение объемов и качества информации о состоянии биоресурсов происходит в ситуации, когда они требуют особого внимания со стороны науки. Такие важнейшие дальневосточные промысловые объекты как минтай, лососи, сельди в настоящее время находятся на пике своей численности, и это их состояние в соответствии с законами природы не может продолжаться бесконечно. Периоды смены тенденций в динамике биоресурсов требуют особенно серьезных исследований с оценкой возможных последствий и всегда болезненны для рыбаков, если отсутствует заблаговременный прогноз.
Общеизвестно, каким флотом обладала отечественная рыбохозяйственная наука в прошлом. И этот флот мог решать задачи любого масштаба. Сохранив с большим трудом минимальный объем флота в сложные времена 90-х годов, мы до середины 2000-х годов даже приобретали себе суда. Сегодня мы вынуждены списывать флот. В 2011 г. ТИНРО уже списал два судна. На 2012 г. планируется списание ещё одного большого НИСа. Основа сегодняшнего научного флота отрасли – 25-летние и более старые суда.
Ни для кого не секрет, что отечественный промысел жестко регламентирован. Но регламентация деятельности научно-исследовательского флота достигла уровня, когда решение одной из главных задач – расширения сырьевой базы за счет новых объектов – уходит за грань возможного. Наглядный пример – проблема изучения ресурсов Арктики. Наука, в частности, ТИНРО-Центр не имеет возможности вести там поисковые работы. По существующим правилам изымать объект из среды, даже в научных целях, можно только в рамках утвержденного возможного вылова. А как определить эту величину в новых районах, где еще не проводилось исследований?
Другой пример – проблема многократного пересечения государственной границы, которая после долгих лет проработки все же была решена для рыболовецких, но почему-то – не для научных судов. Действие постановления Правительства Российской Федерации № 560 не распространяется на суда флота рыбохозяйственной науки, что серьезно препятствует выполнению ресурсных исследований. Разделение исследовательских съемок на две части (в территориальном море и исключительной экономической зоне России) нарушает их непрерывность, а, следовательно, ухудшает качество собираемых данных.
… Ну а теперь давайте говорить о подъеме рыбохозяйственного комплекса… Что у кого есть сказать?
В. ЗЕМЛЯНСКИЙ. Газета «Рыбак Сахалина» № 09 от 8 марта 2012 г.
