Пустить корейца в Охотское море - газета "Золотой рог"

Станет ли Охотское море житницей для иностранных рыбаков.

Еще год назад рыбаки Дальневосточного региона узнали, что их южнокорейские коллеги по цеху через свое правительство добились от России выделения права добычи минтая в Охотском и Беринговом море. По неофициальной информации эта квота в ближайшее время может быть увеличена под давлением Южной Кореи.

Средство давления

Первый тревожный звоночек прозвенел еще более года назад, когда Россия повысила квоту южнокорейских рыбаков на вылов минтая в своей исключительной экономической зоне (ИЭЗ) на 75%. Если раньше Россия позволяла корейцам ежегодно добывать в своей ИЭЗ до 20,5 тыс. тонн минтая, то теперь эта квота увеличена до 36 тыс. тонн.

Почему после длительного запрета на присутствие рыболовного флота другой страны во внутренних морях России, правительство нашей страны вновь дало добро корейцам? Как выяснилось, виной этому договоренности по несообщаемому и нерегулируемому промыслу живых морских ресурсов (ННН), которые корейская сторона пытается использоваться с максимальной выгодой для себя.

Напомним, что с 15 июля между Россией и Южной Кореей начало действовать соглашение о ННН, которое было подписано 21 декабря 2009 года и призвано защитить морские биоресурсы. Согласно документу, Москва и Сеул будут обмениваться информацией по доставке рыбопродукции российского производства в порты Южной Кореи. В том числе, корейцы обязаны предоставлять информацию о российских браконьерах, которые добывают рыбу в российской эксклюзивной экономической зоне. Они не могут продавать улов в России, поэтому часто сбывают товар в южнокорейских портах. Помимо этого Южная Корея должна информировать Россию о намерении судна с водно-биологическими ресурсами зайти в корейские порты за 24 часа. Российские суда, которые готовы зайти в корейские порты, обязаны предоставлять соответствующие разрешения и документы на всю свою промысловую деятельность. Аналогичным образом должны были действовать и российские власти, и корейские суда.

«Безусловно, эти договоренности направлены на снижение нелегальных поставок. Однако многие рыболовные державы мира имеют подобные соглашения, но в обмен на этот шаг, ни одна из стран не требует от партнера представления право промысла во внутренних водах. Если Россия будет подписывать такие документы с каждой страной, согласной заключить соглашение об ННН Промысле, то вскоре в Охотском море будет полно иностранного флота», – считает президент Ассоциации Добытчиков Минтая (АДМ) Герман Зверев.

Опасения президента АДМ более чем весомы. Возможно, что уже вскоре аналогичное соглашение будет подписываться с японцами как в рамках межправительственных договоренностей, так и по линии ФАО. Пока же двустороннего соглашения по ННН-уловам между Российской Федерацией и Японией нет. Хотя определенная работа ведется последние лет десять на сессиях в рамках других соглашений: по промыслу в районах, прилегающих к побережью Японии и России, и о сотрудничестве в области рыболовства.

Между тем, даже без подписанного соглашения японская сторона давно мечтает порыбачить в российских морях. Причем, подобный опыт у японцев есть, как впрочем, и у корейских рыбаков, которые в начале в 90-х годов, вели активный промысел российских биоресурсов.

Встает разумный вопрос, а не является ли пресловутая борьба с ННН промыслом, разменной картой в борьбе за доступ к сырьевым богатствам России. Но ведь стратегические интересы России это, прежде всего, шаги, направленные, на, то чтобы не допускать иностранцев во внутренние моря России.

«Российские рыбаки обеспокоены не только тем, что корейские компании получают возможность ловить рыбу. Само понятие ННН промысла несет угрозу, так как в разных странах нет одинакового понимания, что же это такое. Может так случиться, что легальная продукция станет браконьерской на рынке определенного государства. Но, если соглашение об ННН становиться средством завуалированного «шантажа» со стороны тех, кто давно хочет рыбачить у берегов России, то этого допускать нельзя. Причем, в 2007 г. бывший тогда президентом России Владимир Путин, не раз заявлял, что вести промысел в российских водах должны исключительно российские компании. Что сегодня страна меняет свою принципиальную позицию?», – вопрошает в кулуарном разговоре один из рыбопромышленников.

Япония не дремлет

Один из капитанов, работавших на промысле минтая с корейцами и японцами в начале 2000 годов, уверен, что не стоит наступать на одни и те же грабли вновь и вновь. «Кто будет контролировать, сколько выловило корейское судно? Опыт показал, что российский наблюдатель просто закрывал глаза на переловы. Наш траулер вылавливал в разы больше, чем было указано в рыболовном билете. Приходил корейский транспорт, и все вывозилось без всякого досмотра. Что касается японских шхун, то там вообще тяжело определить истинный выход продукции, так как они могут делать суримми. То есть шхуна может добыть не тысячу тонн минтая, а две тысячи. Причем буквально за 10 дней. Тот, кто захочет впустить иностранцев в Охотское море, должен понимать, что они добудут в два раза больше, чем им разрешили».

В начале 2000 годов, в среднем корейские компании имели почти 55 тыс. тонн квот на вылов в исключительной экономической зоне (ИЭЗ) России. Из 55 тысяч тонн корейских квот 22 тысячи тонн минтая корейцы могли выловить в Беринговом море и еще 3 тысячи – на Курилах. Кроме того, для корейцев «забивались» 20 тысяч тонн сайры в том же районе и 7,3 тыс. тонн кальмара в Японском море.

Конечно, решения о выделении квот другим странам лежат на самом высоком уровне, но, тем не менее, за последние годы не было, ни одного коллегиального обсуждения этой проблемы с рыбацкой общественностью. Зато есть еще один факт – Россия в настоящее время является единственной страной, где ведется крупномасштабный дрифтерный промысел в собственных водах судами другого государства. Причем, японские суда выбирают преимущественно ценные, наиболее дорогостоящие виды рыб: нерку, чавычу, кижуча (цена ранней нерки на японском рынке может доходить до 100 долл. за кг). Россия отдает Японии около 36% общего допустимого улова (ОДУ) нерки, около 40% – чавычи, около 26% – кижуча и менее 1% ОДУ – горбуши. При этом мы торгуем, собственно, не рыбой, а лишь правом на ее вылов в своей экономической зоне, что стоит гораздо дешевле реализации конечной продукции.

Юрий Нурмухаметов

Данный материал находится по адресу: http://zrpress.ru/zr/2010/95/39970/