Как единое целое

- Рыбная отрасль – гордость Сахалинской области или головная боль?

- Рыбная отрасль всегда являлась ведущей в экономике области, труженики моря славились своими успехами. Сахалин и Курильские острова – один из крупнейших рыбопромысловых районов России. Моря, омывающие их берега – Охотское и Японское – содержат уникальные биологические ресурсы. Предприятия рыбохозяйственного комплекса поставляют свою продукцию на российский рынок, успешно развивают экспортно-импортные операции с компаниями Азии и Европы. Они занимаются разведением, добычей и переработкой рыбы и морепродуктов, осуществляют судоремонт и ремонт оборудования, производят жестяную, картонную и другие виды тары.

Рыбная отрасль обеспечивает пятую часть областного промышленного производства региона и такую же долю его экспорта.
Сегодня в состав комплекса входят различные ассоциации прибрежного рыболовства и независимые предприятия. В целом сейчас предприятий и организаций различных форм собственности, занимающихся рыбохозяйственной деятельностью, около 600, при этом более 400 из них ведут переработку рыбы и других морепродуктов. В итоге рыбная отрасль области, как и прежде, занимает одно из ведущих мест в продовольственном комплексе Российской Федерации. Из общего объема продукции из рыбы и морепродуктов, выпускаемого в стране, около 15 процентов – сахалинские. 20 процентов составляют рыбные консервы. То есть каждая пятая банка – сахалинская.

Флотилия сахалинских рыбаков объединяет сотни промысловых, транспортных и других судов различного тоннажа. Ассортимент выпускаемой ими, а также береговыми перерабатывающими предприятиями продукции насчитывает сотни наименований и постоянно пополняется.

В общем объеме областной продукции рыбная отрасль производит 32 процента. В структуре экспорта рыба и морепродукты занимают более 35 процентов.

Созданное на острове современное лососевое хозяйство, в которое входят государственные и частные заводы и питомники, по праву считается крупнейшим в России: 32 рыборазводных предприятия, которые оснащены самой передовой техникой и применяют новейшие биотехнологии. Каждой весной цеха-питомники выпускают на нагул в океан более 500 млн. подрощенной жизнестойкой молоди тихоокеанских лососей.
Безусловно, нам есть, чем гордиться.

- Однако существуют и проблемы…

- Конечно, но мы видим и знаем, как их решать. И в этом – наша перспектива. Сахалинские проблемы – это проблемы всех прибрежных регионов. И сегодня большинство вопросов упирается в несовершенство законодательной базы. Приведу простой пример: в текущем году на лососевой путине сложилась непростая обстановка – рыба подошла в те районы, где раньше ее практически не было. Научные прогнозы не оправдали себя. Чтобы получить увеличение по ОДУ, нам пришлось задействовать все возможные рычаги. В итоге изменения в приказ были внесены в течение 20 дней. Это, если учитывать особенности российской бюрократии, достаточно быстро. Но, с другой стороны, что такое 20 дней для рыбака на путине? За это время может вся горбуша пройти. Или она может забить все реки и произойдет замор. Экологическая катастрофа. А это значит, что в последующем в реках рыбы не будет, что грозит самыми непредсказуемыми социальными последствиями. Избежать подобных ситуаций можно. Для этого необходимо передать большинство полномочий по управлению прибрежным промыслом в ведение субъектов Российской Федерации, где этот промысел осуществляется. Это позволило бы оперативно решать любые текущие задачи, реагировать на изменения промысловой обстановки, вести мониторинг.

Частично это помогло бы снять проблему, о которой так много сегодня говорится – проблему «рыбных рантье». На Сахалине она стоит особенно остро – у нас не просто квоты продают, но и сдают в аренду рыбопромысловые участки. Получается, что люди, фактически не занимающиеся ни промыслом, ни рыборазведением, наживаются на «работягах». Если управление прибрежным промыслом в части наделения квотами (по примеру передачи РПУ) возложить на региональные власти, а также прописать механизм отзыва квот и участков у недобросовестных пользователей, то на месте было бы намного легче совместными усилиями рыбопромысловых советов, ассоциаций, ученых, департамента по рыболовству и др. разрешить эти вопросы. Ведь региону виднее, кто действительно осваивает квоты, кто действительно занимается рыбоводством, а кто – просто наживается. Ведение постоянного мониторинга позволит принимать быстрые и эффективные решения, которые в целом будут способствовать развитию прибрежного рыболовства и рыбоводства.

- Не породит ли передача полномочий в субъекты взяточничество на местах?

- Опасность всегда есть. Но рыбаки сегодня видят, что государство создает условия для того, чтобы они ловили легально. Законная и прозрачная работа – наше будущее.

Разрешив проблемы, мы сможем доказать, что Россия – действительно рыболовная держава. При этом мы не отрицаем, что мы по всем вопросам должны тесно сотрудничать с федеральными властями. И сегодня мы согласны играть по правилам. По стабильным и эффективным правилам. Осталось только их написать… Ведь нормативная база – это основа.

- Основа не только стабильной и перспективной работы, но и рационального использования биоресурсов…

- Конечно. К сожалению, сегодня мы сами загнали рыбаков нормативной базой в браконьерство. Взять тот же лосось, который, приходя на нерест, весь погибает. Такова его природа. Сегодня Дальний Восток осваивает порядка 430 тыс. тонн лососевых. И я скажу, что это – не максимум! Это ОДУ. Но и горбуша, и кета – все погибает, отнерестившись. Так зачем устанавливать общие допустимые уловы? Необходимо изымать эту рыбу в полном объеме. Ведь таким образом мы не наносим ущерба популяции. А значит, и лимитировать лосось не надо. Необходимо регулировать воспроизводство с тем, чтобы обеспечить нормальные ежегодные подходы рыбы. Наука должна сказать: на каких реках и как можно заниматься воспроизводством, предоставить графики, режимы подхода производителей, прописать методы работы и т.д. Задача рыбовода – обеспечить наполняемость реки. Таким образом, государство должно следить за сохранением ресурса и регулировать воспроизводство, рыбоводство, но не промысел.

Частично это снимет проблему браконьерства по лососевым.
Следующим шагом должно стать долгосрочное (10-15 лет) закрепление реки за одним пользователем. Не секрет, что сегодня речки поделены между браконьерами, которых «крышуют» фискальные органы. Браконьерские группировки работают и осваивают почти столько же, сколько и легальные рыбаки. Я вижу, что фискальные органы не могут или не хотят наводить порядок. Надо передать охрану рек тем, за кем эти речки закреплены, у кого там есть участки.

Правило «один участок – один пользователь» позволит эффективно бороться с браконьерством подобного рода. Ведь в свой огород собственник никого не пустит, при этом он будет постоянно вкладывать средства в свое дело. Это позволит сохранить уже имеющееся стадо и восстановить запасы там, где они подорваны.

Что касается сохранения и рационального использования такого валютоемкого объекта, как морской еж, то решение проблемы нам тоже кажется очевидным. Необходимо позволить рыбакам осваивать его в том объеме, какой они готовы выловить и поставить на японский рынок. Ведь если быть честным до конца, то россияне этот деликатесный продукт почти не потребляют. Потребность японского рынка стабильна – 9 тыс. тонн. Запасы по Южным Курилам, где идет основной промысел ежа, позволяют нам без ущерба для популяции изъять этот объем. Так почему бы не дать рыбакам нормально ловить?! Пусть они заплатят сбор за пользование ВБР, все экспортные пошлины и т.д. и вывезут его на внешние рынки.

От этого Россия только выиграет. При этом Южные Курилы – небольшая территория. Для ее охраны хватит двух сторожевиков. Однако если рыбакам дать реальную квоту, а не тот мизер, который им давали на протяжении нескольких лет (по 800, 1000 тонн), то они сами будут заинтересованы в охране этого района и в случае необходимости проинформируют соответствующие службы о фактах нарушения. Ведь тогда это будет их хлеб. И ни один легальный рыбак не позволит залезть браконьерам к себе в карман.

- Получается, что с браконьерством надо бороться экономическими методами и методами социального оздоровления…

- Совершенно верно. В основе этого явления – экономика и социум. Кто-то хочет получить прибыль, кто-то сводит концы с концами, а кто-то пытается просто выжить. На Сахалине центр – Южно-Сахалинск, здесь есть жизнь и есть работа. А что делать мелким поселочкам, которых на территории Сахалинской области не счесть?! Там люди выживают за счет рыбы. И если мы сейчас поставим на этих реках современные перерабатывающие комплексы, то освободятся тысячи рабочих рук. Однако этим людям некуда будет пойти. Чтобы решить проблему «бытового» браконьерства, мы должны занять людей.
Если говорить о промышленном браконьерстве, то, отдавая рыбу «под киль», мы должны ее дать достаточно. В экономике не может быть отрицательных результатов. Ресурсное обеспечение должно быть таким, чтобы предприятие было рентабельным. До тех пор, пока браконьерство будет выгодным, оно будет процветать. Как только люди поймут, что работать законно можно и это приносит доход, они будут это делать.

Однако в любом случае к решению этих вопросов нужно подходить комплексно, программно.

- Что вы подразумеваете под программными мерами?

- Я имею в виду и строительство нового флота, а значит, развитие лизинговых схем, систем кредитования, и социальное оздоровление как одно из решений кадровой проблемы, и проблемы безработицы, и создание развитой транспортной, в том числе портовой, инфраструктуры в целях не только борьбы с браконьерством, но и развития прилегающих территорий, а также создание рыбной биржи как формы и гаранта стабильного рыбного бизнеса, поддержку аквакультуры как альтернативы рыболовству.

- Сахалин всегда славился отличной рыбалкой. И перспективы у рыбаков и рыбоводов при таком государственном подходе, как у Вас, безусловно, есть. Но не сведут ли все усилия «на нет» работы нефтяников? Не навредит ли активная разработка нефтегазовых месторождений рыбакам, не подорвет ли столь ценные запасы?

- Более десяти лет назад, когда Сахалинская область еще только готовилась к первой встрече с представителями компании «Сахалин Энерджи», противники шельфовых проектов начали шумную акцию протеста под лозунгом «Рыба или нефть!». В этих условиях нефтегазодобытчикам, конечно же, было непросто найти верный тон и весомые аргументы для предстоящего разговора с рыбаками о том, как без ущерба друг для друга осваивать природные богатства в одном и том же районе Охотского моря. Однако руководству компании «Сахалин Энерджи» это удалось. Более того, со временем все наши контакты стали строиться под иным и тоже достаточно красноречивым лозунгом «И рыба, и нефть!».

Большая заслуга в этом принадлежит нашей Ассоциации рыбопромышленников Сахалина, которая разработала эффективный механизм взаимодействия, приносящий свои результаты. Рыбаки поняли, что освоение нефтегазовых месторождений неизбежно, а от войны двух отраслей никто не выиграет. Проще и правильней было контролировать процесс и использовать нефтегазовый потенциал для дальнейшего развития рыбохозяйственного комплекса Сахалина и Курил. Рыбацкой общественности удалось выстроить конструктивный диалог с «Сахалин Энерджи». В частности, Совет Ассоциации рыбопромышленников Сахалина регулярно рассматривает на своих заседаниях материалы, предоставляемые оператором проекта, чтобы затем, в случае необходимости, принять заявление в адрес руководителя компании либо направить обращение в местные и российский органы власти. Сегодня рыбаки внимательно следят за всеми акциями и инициативами нефтегазодобытчиков, высказывают свое мнение, которое обязательно учитывается. Примером такого рода может служить принятое «Сахалин Энерджи» решение по проблеме удаления отходов бурения. Сброс буровых растворов на нефтяной основе не будет производиться в морскую воду. Растворы же на водной основе сбрасывают только во время бурения первых опытных скважин, а также закачиваются в пласт. С учетом мнения рыбацкой общественности компания также приняла решение не вести дноуглубительные работы во время ската молоди и нерестового периода лососевых в Анивском заливе, на берегу которого ведется строительство завода СПГ, подводных трубопроводов и причальных сооружений. В целом за минувшие годы у представителей двух отраслей, занятых освоением богатств сахалинского шельфа, сложился постоянно действующий механизм взаимодействия. Это регулярные встречи, сбор и оценка текущей информации, обнародование сведений о движении танкерного флота, погрузках, посещение ключевых объектов проекта и др.

Таким образом, рекомендации и предложения сахалинских рыбаков учитываются и нисколько не могут подорвать потенциал отрасли. Я считаю, что проекты Сахалинского шельфа должны работать в первую очередь на регион, не подрывая, а эффективно используя и приумножая его запасы.

- В чем будущее сахалинских рыбаков?

- Это и прибрежный промысел, и рыборазведение, и развитие портовой инфраструктуры, и создание рыбных бирж. Все замыкается на законодательную базу: необходимы поправки в федеральный закон о рыболовстве, отдельный закон об аквакультуре. И во главу угла никак не может ставиться одна голая рентабельность. Есть вещи важнее денежной выгоды.

Но сегодня уверенно могу заявить: мы в состоянии уже в среднесрочной перспективе серьезно увеличить вылов рыбы и морепродуктов, восстановить подорванные промыслом запасы «валютоемких» прибрежных объектов, создать на территории области собственную структуру продаж сырца рыбы и морепродуктов как для российских, так и для иностранных производителей и населения.

Нужно строить высокоэффективную экономику и это надо делать в короткий период. Это нужно делать сейчас, не откладывая. Отрасль должна заработать по понятным и прозрачным правилам. Я человек государственный, для меня интересы государства, общества и муниципалитетов всегда приоритетны. В своей работе я руководствуюсь именно этим принципом.

Ксения ПИСАРЕВА