Георгий МАРТЫНОВ: «Рыбацкая общественность должна предлагать свои варианты развития отрасли»

- Какова роль общественных организаций сегодня?

- Сегодня роль общественных организаций очень велика. Несколько лет подряд мы пытались достучаться до правительства, и сегодня нам удалось наладить эффективный диалог. От нас долго отмахивались. Но мы были настойчивы. Первым голос рыбаков услышал Владимир Путин, когда в 2004 провел встречу с рыбаками на борту рыболовецкого судна «Арчер». Рыбакам тогда удалось выработать единую позицию по многим вопросам, часть из которых уже реализована, другие – в стадии реализации. Среди них – порядок пересечения госграницы, программа «рыба – на берег». С этого момента начался новый отсчет для рыбной отрасли. После этого проблемам рыбаков стали уделять самое пристальное внимание.

Сегодня создана правительственная комиссия, которую возглавляет первый вице-премьер Виктор Зубков. На каждом заседании комиссии присутствуют общественные организации. Ни один вопрос, который поднимают общественные организации, не остается без внимания. Такой диалог власти и общественности очень важен.

- Несмотря на отлаженный механизм взаимосвязи, многие вопросы до сих пор «провисают». Возможно, структура общественных организаций не отвечает интересам отрасли и реалиям дня…

- На мой взгляд, в целом структура ассоциаций должна быть иная. В АРПП должны входить все предприятия Приморья. То же самое на Камчатке, Сахалине, в каждом субъекте. Т.е. должен быть сохранен принцип территориальной целостности, территориального единства. И уже именно такие организации должны входить во Всероссийскую ассоциацию рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ). Тогда вертикаль будет чувствоваться, тогда она будет работать и иметь силу. Сегодня общественным организациям приходится нелегко, так как финансирование внутри самих организаций очень нестабильно. Вместе с тем результатом, плодами труда пользуются все. Потому постоянно возникают внутренние разногласия, противоречия. Все это не может положительно сказываться на работе.

На мой взгляд, идеальная модель общественной отраслевой структуры представлена в Японии. Там они отражают весь потребительский рынок. На каждом предприятии присутствует представитель от региона (префектуры) и от ассоциации. При этом ассоциации хорошо финансируются. На их счетах до нескольких миллиардов долларов. Это внушительные организации и политически, и экономически. Такая ассоциация способна поддержать своих рыбаков. Если, например, рынок «проваливается» по тому или иному объекту, то ассоциация скупает у своих членов уловы, складирует их, а затем пускает в переработку. Задача рыбака – ловить рыбу. А все остальное делают общественные организации.

Когда мы сумеем отстроить такую систему, тогда мы сможем эффективно работать.

- Какие задачи сегодня стоят перед общественными организациями? На что направлены усилия?

- Перед нами сегодня стоит много задач. В первую очередь, это дальнейшее совершенствование законодательной базы. Необходимо разработать понятный и эффективный механизм оборота долей квот. Доля должна выступать в качестве залога по кредитам (иметь залоговое право), должна продаваться и покупаться. Она должна иметь финансовый номинал, обеспеченный соответствующим правом. Например, в подзоне Приморье самая большая квота на кальмар у «Базы активного морского рыболовства» (БАМР). Однако этот объект практически не осваивается. Я думаю, что БАМР избавился бы от части квоты. Тогда этот объект смогли бы осваивать другие рыбаки. Тогда будет и динамика рыбной отрасли, будет, куда расти. Допустим, сегодня кто-то решил купить пароход. Купил, оснастил, а квот нет… Официальный механизм получения лимитов на вылов ВБР фактически отсутствует. Если же долю возможно будет продавать и покупать, тогда можно говорить о развитии. С другой стороны, это позволит капитализировать отрасль.

Для Приморского края актуален вопрос единого промыслового пространства. За счет прибрежных квот камчатцы, сахалинцы «урезали» приморских рыбаков. Потому что в Японском море, в Приморье, рыбалка совсем иная. Сегодня мы работаем над региональным соглашением, которое закрепит процентное соотношение прибрежных и промышленных квот. Пока мы спорим и обмениваемся мнениями. Если же нам удастся прийти к единому знаменателю, то, думаю, приморские рыбаки смогут увеличить объемы освоения сайры, кальмара, минтая.

Другое, не менее важное направление – биржевая торговля. Мы сегодня выступаем за то, чтобы на территории Российской Федерации были организованы не биржи, а аукционы. По крайней мере, мы настаиваем на том, чтобы в «биржи» вкладывалось понятие именно аукционной торговли. Хотя в целом существующая система торговых отношений нас вполне устраивает. На аукционах можно было бы реализовать госзаказ – для военных нужд, для госрезерва и проч. Там же можно было бы реализовать «научные» уловы.

Еще один вектор – развитие берега. Всю рыбу надо перерабатывать здесь. Ведь сегодня получается так, что европейский рынок ест китайское филе минтая, приготовленное из нашего сырья. Мы вполне могли бы занять эту нишу. Тем более что качество нашего продукта не просто не уступает китайскому, оно намного лучше.

- Эти задачи должно решать государство или бизнес?

- Здесь возможны разные варианты. С одной стороны, мы вынуждены думать о рентабельности. С другой стороны, мы работаем на государственном ресурсе. В условиях кризиса, нехватки рабочих мест, нарастающего продовольственного дефицита, мы обязаны думать по-государственному. Но государство в этом случае должно помогать. Здесь уместны и целевые программы с прямым госфинансированием (например, рыба на берег должна быть выделена в отдельную целевую программу), и кредитно-финансовые механизмы поддержки (лизинг, кредитование, субсидирование). Одними запретительными мерами эти вопросы решить не удастся.

- А у бизнеса есть заинтересованность в этом?

- Надо сказать, что сегодня рыбаки начинают проявлять интерес к такого рода государственным проектам. Конечно, с точки зрения отдельно взятого бизнеса, это не интересно, не выгодно, но с точки зрения развития регионов, это перспективное направление. Многие уже готовы вступить в ФЦП и совместно с государством развивать берег, переработку, порты.

В современных условиях везти на берег всю рыбу нельзя. Мы просто захлебнемся. Я не имею в виду неготовность портов и отсутствие инфраструктуры, я имею в виду непродуманную сбытовую политику. Раньше в Советском Союзе существовала определенная система, например, на Дальнем Востоке – Дальрыбсбыт. Был общий железнодорожный подвижной состав, который сейчас находится в частных руках, – картина региональных потребностей была налицо. И государство грамотно распределяло ресурс. Сегодня этого нет. И в этом заключается одна из ключевых проблем. Рыбаки не знают, куда и кому везти свой продукт.

- Как вы считаете, сбыт – это компетенция органов власти, или все-таки бизнеса?

- Конечно, это ключевая компетенция бизнеса. Мы живем и работаем в рыночной экономике. Государство должно создавать привлекательные условия для реализации продукции на российском берегу. Для бизнесмена привлекательна, прежде всего, цена – если рынок готов платить за продукцию и бизнесу это выгодно, то рыбу на берег повезут, нет – значит, нет.

Другой вопрос – государство должно как-то регулировать этот процесс. Например, при заключении договоров на пользование ВБР предусмотреть обязательную доставку 10% улова на внутренний рынок (госзаказ). По биржевой цене. Повторю – для бизнеса важна экономическая привлекательность.

Можно ввести какие-то налоговые послабления. Например, отменить плату за ресурсы и т.д. Т.е. в большей степени применять меры экономического характера.

Вместе с тем надо отметить, что спрос есть. Вся рыбопродукция, которая приходит в порт Владивосток, уходит практически «с колес». Импорт морепродуктов упал, и для наших рыбаков освободился дополнительный сегмент рынка. Однако проблема в том, что многие российские рыбаки кредитуются у зарубежных партнеров под продукцию. И сегодня они не могут поменять условия и вынуждены почти все объемы поставлять за рубеж. Хотя цена на российском рынке по некоторым позициям, в том числе и по минтаю, у нас гораздо привлекательнее.

Получается, что, несмотря на рост спроса, предложение не может быть увеличено в силу отсутствия эффективных финансовых рыночных инструментов поддержки – систем кредитования, лизинга и т.д. Государство предлагает решать эти проблемы «в ручном режиме» и больше внимания уделяет сбыту, хотя должно заниматься созданием механизмов поддержки.

- Как Вы считаете, можно ли вообще отрасли работать в ручном режиме?

- Нет. Система либо есть и она работает. Либо ее нет. Сегодня у нас, к сожалению, системы нет. За рубежом подобного рода механизмы действуют автоматически. А свобода экономических отношений с партнерами отлажена в буквальном смысле до телефонного звонка. В любой момент я могу получить достаточно большую сумму средств на свои нужды – бункеровку, закупку промоборудования и т.д. У нас таких заемщиков нет, и банки кредиты тоже не дают. Финансовая инфраструктура в России должна быть отлажена. И сегодня мы должны идти по пути повышения экономической заинтересованности. Создав условия, мы решим государственные проблемы. И общественные организации в этом вопросе играют не последнюю роль. Главное, что государство сегодня обращено к нам лицом, оно прислушивается к нам, и наша задача – сообща найти варианты решения проблем. Рыбацкая общественность должна предлагать эти варианты.

Ксения ПИСАРЕВА