Георгий Карлов: «Нужно не ломать закон, а тонко настраивать»
Регулярные попытки перекроить отраслевое законодательство не способствуют стабильной работе и инвестиционной привлекательности рыбохозяйственного комплекса. Нужно не бездумно рушить закон, а дополнять его точечными изменениями, способными существенно улучшить микроклимат для малого бизнеса в прибрежном рыболовстве и стимулировать крупные рыбодобывающие компании к снабжению берега рыбной продукцией, считает член Комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии Георгий Карлов.
– Георгий Александрович, в марте Федеральное агентство по рыболовству представило очередной пакет поправок к закону о рыболовстве. Как вы оцениваете предложенные новеллы?
– Начнем с того, что пока поправки не внесены в Государственную Думу, это не более чем, скажем так, творческий процесс, протекающий в недрах Росрыболовства. Может быть, с точки зрения сотрудников федерального агентства, так и должна выглядеть их работа, но, на мой взгляд как законодателя, существующие законы нужно менять коренным образом только в том случае, если они негативно сказываются на состоянии рыбопромышленного комплекса – в производственном плане, экономическом, финансовом и т.д. Либо если эти законы идут вразрез с вектором развития всей экономики Российской Федерации.
Если взять закон о рыболовстве, то мы видим, что в течение каждой сессии Госдума рассматривает по три-четыре проекта поправок в закон от различных субъектов законодательной инициативы. Это говорит о том, что идет постоянная работа по совершенствованию отраслевого законодательства.
Большим шагом вперед стало принятие закона об аквакультуре, который открыл новую страницу в сфере воспроизводства водных биоресурсов, и ряда изменений, предусматривающих возможность перегрузки и переработки уловов в условиях прибрежного рыболовства там, где у нас нет возможности разместить заводы на берегу. Казалось бы, мы только приняли эту норму, которая начала показывать свою эффективность в большие путины, как снова сталкиваемся с тем, что в новом законопроекте Росрыболовства момент, связанный с перегрузами и переработкой на судах прибрежного лова, полностью упраздняется. В целом понятие прибрежного рыболовства уходит, все переводится в категорию промышленного, а перерабатывать рыбное сырье на территории других регионов становится невозможным.
Наверное, в этом может быть определенный смысл, если дело касается морского участка, прилегающего к территории одного субъекта федерации. Но в условиях Дальнего Востока зачастую невозможно, вылавливая водные биоресурсы, перерабатывать их на ближайшем берегу, куда только транспортировка займет не один день. Да и зачем пытаться строить перерабатывающие мощности на голых скалах, где полностью отсутствует инженерная инфраструктура, энергоснабжение, человеческие ресурсы, что делает любую переработку в разы дороже континентального производства? Потребуются такие инвестиции, что продукт автоматически станет неконкурентоспособным как на внутреннем, так и на внешнем рынке.
Вызывает недоумение и необходимость ежегодного перезаключения или подтверждения договора о закреплении долей квот. Это же сколько понадобится чиновников, которые ничего не будут делать, а только с бумагами возиться! И, соответственно, какое количество бумаг и нервотрепки нужно будет иметь каждому рыбаку! Кому это нужно? Для чего это делается? Это однозначно коррупциогенный фактор, на который, когда законопроект будет внесен в Государственную Думу, я первый обращу внимание.
– Насколько новая концепция прибрежного рыболовства учитывает интересы регионов?
– Мы очень долго и планомерно боролись за то, чтобы на практике реализовать понятие двух ключей в регулировании прибрежного рыболовства, когда этими полномочиями обладает федеральный центр в лице Росрыболовства и субъект федерации в лице губернатора. Ведь еще лет десять назад, случалось, главы регионов шли на намеренное нарушение федерального закона, разрешая отрыть лососевую путину с началом подходов рыбы, пока приказ соответствующего ведомства запаздывал. Кто как не губернатор заинтересован в эффективном освоении региональной квоты ВБР и максимальной ее переработке на местах, чтобы получить рабочие места, прибыльные предприятия, добавленную стоимость и новые продукты!
Сложившаяся в последние годы система, при которой федеральный центр участвует в определении ОДУ и распределении квот, а субъекты принимают оперативные решения, в частности, в рамках комиссии по регулированию промысла анадромных видов рыб, зарекомендовала себя с положительной стороны. Баланс интересов более-менее выработан, и для того, чтобы его опять нарушить, забрав эти полномочия у субъектов, нужна очень веская причина. Например, откровенные ошибки, показывающие, что все до единого губернаторы не способны к регулированию промысла в своем регионе.
Честно говоря, я не склонен так думать, поскольку, повторюсь, любой губернатор будет ратовать за увеличение объемов вылова ВБР и доставки уловов на берег, за создание перерабатывающих мощностей и реализацию этой продукции как можно дороже – не важно, за пределами нашей страны или на внутреннем рынке, чтобы предприятия развивались и модернизировались, их сотрудникам повышали зарплату, а налог на прибыль и НДФЛ оставался у него в регионе.
Нужно учитывать еще один важный момент. Для осуществления прибрежного рыболовства необходимо создавать в регионе инфраструктуру – строить дороги, мостовые сооружения, линии электропередач, водоснабжение и водоотведение и т.д. Этих задач с губернаторов никто не снимал и не снимет. Но если субъект полностью отстранен от управления прибрежкой и не может решать, кто будет работать на этом ресурсе – местное население или приезжие временщики, на каких условиях – долголетних или краткосрочных, какие со стороны бизнеса последуют инвестиции и социальные обязательства, требовать от региональных властей в приоритетном порядке развивать инженерную инфраструктуру и отвечать за экологическую безопасность неправильно.
Давайте не будем забывать, что субъекты РФ являются неотъемлемой частью системы государственного устройства страны. И если мы передаем часть полномочий из субъекта в федерацию и, наоборот, из федерации в субъект, то делаем это только для удобства управления и для оперативности принятия решений. Контрольных и надзорных органов у нас и так более чем достаточно на территории каждого региона, и уж тем более в сфере рыболовства.
Поэтому, как только этот законопроект поступит в Государственную Думу, мы в первую очередь внимательно изучим его на предмет ограничения полномочий прибрежных субъектов федерации, в том числе в части регулирования и создания благоприятного инвестиционного климата в рыбохозяйственном комплексе. У нас одна страна, одна государственная власть, и не нужно неоправданно пытаться забирать все функции на федеральный уровень, ставя под сомнение компетентность, патриотичность, государственность органов власти на местах.
– В законопроекте также предложено увеличить срок закрепления долей квот на 25 лет. Совсем недавно вы выступали с подобной инициативой, однако правительство дало отрицательный отзыв на ваш законопроект. Почему же Росрыболовство с Минсельхозом возвращаются к этой норме?
– Это одно из немногих положительных нововведений, содержащихся в поправках. За последние годы мне не раз пришлось встречаться с подобными явлениями, когда инициаторами очень хороших позитивных законопроектов выступали определенные лица, и эти законопроекты отклонялись, но спустя короткое время правительство либо другие весомые субъекты законодательной инициативы проявляли свою заинтересованность в данной проблеме, и закон принимался. Нельзя относиться к этому моменту ревностно, мы все в одной упряжке.
Идея о закреплении долей квот на 25 лет, которую внесли мы с коллегами, прежде всего, была направлена на развитие того успеха, который был достигнут благодаря десятилетним договорам, с тем, чтобы не допустить в 2018 году момента растерянности и коррупционных проявлений, связанных с перераспределением объемов вылова и РПУ. Более далекий горизонт планирования был призван дать возможность рыбопромышленным компаниям стать инвестиционно привлекательными для долгосрочного кредитования.
Тот факт, что правительство посчитало эту тему недостаточно актуальной, но она все равно попала в текст нового законопроекта Росрыболовства, говорит о том, что мы были абсолютно правы. И если эта поправка в закон в конечном счете будет принята, совсем неважно, кто был ее инициатором, а кто присоединился к этой идее позднее.
– Последнее время у всех на слуху возможность введения экспортных пошлин на рыбопродукцию. Глава Росрыболовства уже открытым текстом заявил, что правительство вернется к этому вопросу, если рыбаки не договорятся с мурманскими переработчиками (речь в разговоре шла о сложившейся в Северном бассейне ситуации -Ред.). На ваш взгляд, насколько эффективным может оказаться такой инструмент, как пошлины, для сдерживания цен на рыбу на внутреннем рынке?
– Тенденция к резкому повышению оптовых и розничных цен на внутреннем рынке как на рыбу-сырец, так и на рыбопродукцию вызвана отнюдь не внутренними рыночными предпосылками – не тем, что население вдруг решило платить за рыбу в два раза дороже. Здесь действует элементарный расчет: цена, по которой рыбаки могут реализовывать рыбную продукцию за пределы РФ, в пересчете на рубли стала в два раза выше. Собственно, привязка к иностранной валюте была всегда. Стоила нерка, условно говоря, в Японии 5 долларов, значит на внутреннем рынке у нас она продавалась по 180 рублей. А сегодня 5 долларов – это 300 с лишним рублей, соответственно, и внутри страны эта рыба будет стоить дороже.
Объективности ради нужно признать, что ряд предпосылок к росту цен существует: все оборудование, начиная с сетей и заканчивая чуть ли не кунгасами в прибрежном рыболовстве, а в океаническом – и целые суда с технологическими линиями – импортного происхождения. У нас нет собственного судостроения. Современные холодильные установки, к сожалению, тоже пока приобретаются за пределами РФ. Даже элементарные алюминиевые поддоны для заморозки рыбы приходится закупать в Китае, если не в США. Поэтому говорить о том, что рыбаки просто спекулятивно взяли и увеличили цены, нельзя.
Что касается введения заградительных пошлин, то сейчас озвучиваются полярные идеи. Допустим, член комитета ГД по транспорту Олег Нилов предлагает полностью запретить экспорт. С этим трудно согласиться, потому что, закрыв экспорт, мы своими руками отдадим ранее завоеванные позиции на международном рынке – на радость китайцам, американцам и прочим конкурентам. Мы таким образом уже потеряли всю тунцеловную флотилию, которая вела промысел в Мировом океане. Ни одного хвоста тунца Россия не добывает, теперь мы тунца в баночках привозим из-за границы. Это хорошо? Очевидно, нет. С этой позицией я категорически не согласен.
Есть другая крайняя точка зрения: ничего не делать и ждать, пока рука рынка расставит все по местам. С таким либеральным подходом я тоже не согласен, потому что если завтра цена на нефть упадет еще ниже, потянув за собой курс рубля, рыба будет стоить еще дороже, а нас это не устраивает. При такой ситуации рыбакам будет выгодно продавать весь улов за границу.
Я как депутат считаю, что здесь должен быть нормальный, экономически обоснованный механизм. Мы должны быть готовы к тому, чтобы в случае резкого изменения, такого как в ноябре, курса валют, быстро изменить структуру сбыта продукции в нужную сторону. И предложение руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова в отношении возможного введения экспортных пошлин, на мой взгляд, звучит разумно. Это рыночный инструмент, но и государственный тоже. Он позволяет регулировать потоки рыбной продукции за счет того, что продажа сырца на внешний рынок становится менее выгодной, нежели на внутренний.
Вернемся к примеру с неркой. Если рыбак продает ее за 5 долларов за рубеж, но будет вынужден платить с выручки, допустим, не менее 30% пошлины, то он еще подумает, а нужно ли ему по факту получить всего 3,5 доллара. Или он за те же 5 долларов, но в рублях, продаст ее на внутреннем рынке. Увеличатся объемы поставок на внутренний рынок – значит появится конкурентная среда, соответственно, и цены будет сдерживаться, а могут и пойти вниз. Это цивилизованный способ.
А. ЛИМ. Fishnews
Газета «Рыбак Сахалина» № 16 от 23 апреля 2015 г.
