Юрий Алексеев: Программа инвестквот должна сохранять смысл и рациональность

Вопросы по инвестквотам остаются: как защищать интересы инвесторов, что будет с нераспределенными квотами, чем еще предлагается дополнить законодательство? О проблемных аспектах Fishnews рассказал председатель Совета Ассоциации судовладельцев рыбопромыслового флота Юрий Алексеев.

– Как вы оцениваете результаты работы, проделанной Росрыболовством к настоящему моменту по распределению квот на инвестиционные цели, и качество самих инвестпроектов, прошедших отбор?

– Результаты, на мой взгляд, весьма положительные. Проведены прозрачные процедуры отбора проектов и заключены договоры о закреплении и предоставлении инвестквот для строительства крупнотоннажных траулеров-процессоров для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна. Завершены аукционы на понижение по предоставлению инвестквот для строительства береговых перерабатывающих предприятий на Дальнем Востоке и строительства судов для Северного бассейна. Думаю, заминка с распределением инвестквот для береговых заводов на Севере тоже не будет длительной и инвесторы смогут приступить к реализации проектов.

Радует, что отбор прошли проекты судов для обоих бассейнов, предусматривающие реализацию самых высоких требований к безопасности мореплавания, эффективности рыбоперерабатывающих комплексов, использованию современных технологий производства продукции высокой степени переработки, полной утилизации уловов.

– Нужно ли, на ваш взгляд, объявлять в 2018 году прием заявок на нераспределенный объем инвестквот на вылов минтая и сельди на Дальнем Востоке? В рыбацком сообществе имела место дискуссия на эту тему.

– Полагаю, процесс распределения инвестквот целесообразно завершить в текущем году, чтобы дать возможность инвесторам заниматься практической работой по строительству судов.

Но в контексте темы распределения оставшихся объемов я хотел бы акцентировать внимание на другом, более существенном вопросе.

В настоящее время проходит рассмотрение и согласование проект изменений в постановление Правительства РФ от 25 мая 2017 г. № 633 в части перечня судов – объектов инвестиций, которым может быть предоставлена инвестквота на вылов минтая и сельди тихоокеанской одним пакетом, включающим в себя квоту в основных промысловых районах Охотского и Берингова морей, а также в районе Курильских островов. В проект документа включено среднетоннажное рыбопромысловое судно длиной от 55 до 70 метров (объект инвестиций типа «У»). Это судно валовой вместимостью более 1000 регистровых тонн, имеющее комплекс оборудования для осуществления кошелькового лова и оборудование по охлаждению уловов производительностью не менее 50 тонн продукции в сутки.

В пояснительной записке к проекту постановления говорится, что введение нового типа судна позволит загрузить и стимулировать эксплуатацию плавбаз/плавзаводов, так как указанные типы судов могут осваивать различные виды водных биоресурсов, а также обеспечит загрузку рыбоперерабатывающих заводов, расположенных на территории Дальневосточного федерального округа.

Однако при ближайшем рассмотрении приведенное обоснование не выдерживает никакой критики.

– В чем вы видите основные проблемы готовящегося документа?

– Во-первых, плавбаз и плавзаводов в стране практически не осталось, и планов их строительства у рыбаков нет.

Во-вторых, перечень оборудования предлагаемого судна однозначно указывает на то, что оно предназначается для прибрежного лова и доставки улова на берег. Но если посмотреть на перечень районов лова, в которых планируется предоставить инвестквоту, то обнаружите, что до большинства из них нужно идти сутками, чтобы в итоге поймать немного рыбы, и еще несколько суток понадобится на доставку улов на берег. Такая рыба будет буквально золотой.

В итоге картина будет такова: лица, заявившиеся на инвестквоту для такого «супер-судна», которое, кстати, стоит в пять раз дешевле траулера-процессора длиной более 100 метров, получат серьезную квоту, в том числе в удаленных районах промысла. Однако осваивать эту квоту они будут имеющимися в распоряжении старенькими, но пока еще живыми траулерами-морозильщиками. А вновь построенные суда будут использоваться для прибрежного рыболовства в прилегающих к берегу районах и получат в этих районах еще дополнительно 20% квоты, полагающейся по закону для стимулирования прибрежного рыболовства. Кроме того, они смогут претендовать на 20-процентную прибавку к инвестквоте за постройку судов на дальневосточной верфи.

Многие, конечно же, будут счастливы такому решению, но вряд ли его можно признать рациональным. Ведь изначально при формировании требований к судам, строительство которых поддерживается инвестквотами, во главу угла ставилось наличие высокопроизводительного рыбоперерабатывающего оборудования на борту, которое позволяет производить филе и фарш из минтая и сельди тихоокеанской, муку рыбную и/или жир рыбий либо иные продукты из отходов производства, осуществлять заморозку. Стоит напомнить, что такие требования вытекали из «духа и буквы» заседания президиума Госсовета, которое провел президент 19 октября 2015 года. Была поставлена задача уйти от сырьевой ориентации отрасли и производить продукцию высшего качества, востребованную в стране и за рубежом. И роль государства – стимулировать создание флота, способного производить такую продукцию, максимально повышать эффективность использования имеющейся ресурсной базы.

– На ваш взгляд, насколько сегодня защищены интересы инвестора условиями договоров, которые заключаются с судостроителями? Ранее Вы уже поднимали этот вопрос, но на сегодняшний день какого-то единого защитного механизма по-прежнему нет. Насколько высоки риски от такого пробела и решается ли сейчас этот вопрос?

– Часть рисков неисполнения своих обязательств верфью, безусловно, нашли свое отражение в судостроительных контрактах. Полагаю, квалифицированный инвестор предусмотрел соответствующие штрафы и компенсации в случае, если причина неисполнения кроется в действиях верфи. Но могут возникнуть обстоятельства, когда судостроители не смогут выполнить взятые на себя обязательства по независящим от них причинам, например, ввиду отказа в поставке им импортного оборудования и комплектующих по причине иностранных санкций. По своей сути такие обстоятельства относятся к форс-мажорным, но юридически таковыми не значатся и в договорах о закреплении и предоставлении инвестквот не прописаны. Т.е. вся ответственность в этом случае полностью лежит на инвесторе. Санкции же за нарушение графиков реализации инвестпроекта весьма серьезные. Например, в случае строительства траулера типа «А» выплата гарантийной суммы в адрес Росрыболовства равна 1 млрд. рублей.

Этот вопрос уже озвучивался, но пока реакции государства не последовало. Поверьте, вопрос не праздный, значительный объем машин и механизмов имеет иностранное происхождение и в России не производится. Как пример – главные двигатели, рыбоперерабатывающую фабрику придется закупать за рубежом.

Кстати, не так давно возник еще один риск. Согласно решениям правительства, обязанность контроля за ходом реализации инвестпроекта возложена на Минпромторг. Так вот, при формировании приказа этого ведомства, регулирующего порядок контроля, в проект включены, например, требования к комплектованию судна оборудованием для хранения и переработки рыбы и морепродуктов, в том числе рыбоперерабатывающими машинами различного назначения, рыбомучными установками, морозильными аппаратами, оборудованием для производства рыбного фарша, произведенным на территории Российской Федерации. Не производится у нас в стране качественного оборудования указанного назначения! Понятно, что Минпромторгу хочется максимально поддержать отечественного производителя. Но если идти по этому пути, цель использования инвестквот: добиться создания высокоэффективных судов, производящих продукцию мирового уровня, и уйти от сырьевой ориентации отрасли – достигнута не будет.

Именно поэтому в соответствующее постановлением правительства было изначально включено положение о том, что «стоимость товаров, работ или услуг, приобретенных (оказанных) на территории Российской Федерации в ходе строительства и ввода в эксплуатацию объекта инвестиций, должна составлять не менее общей 30-процентной стоимости строительства объекта инвестиций; на территории Российской Федерации должны быть осуществлены в совокупности следующие технологические операции: формирование корпуса судна на верфи; изготовление материала для корпуса судна; разработка конструкторской и технологической документации в объеме, необходимом для строительства судна». И ничего более. В этой связи инвесторы – заказчики судов просят – не нужно никаких бюрократических новаций! Основная цель инвестквот – поддержка развития основных производственных фондов рыбохозяйственного комплекса и создание возможности для выпуска продукции высокой добавленной стоимости. Этот ресурс ограничен и недостаточен для того, чтобы за счет него поднимать и смежные с судостроением отрасли промышленности.

Светлана ВАСИЛЬЕВА, Fishnews

Июнь 2018 г.