Рыба как нефть - Slon.ru

Как государство и «патриотический бизнес» реформируют вылов рыбы.

Уголовное дело против действующего главы федерального ведомства выглядит нонсенсом даже на фоне идущей вот уже не первый месяц борьбы с коррупцией. Даже экс-министры Елена Скрынник и Анатолий Сердюков процессуально пока свидетели, а с начальником Росрыболовства Андреем Крайним поступили как-то слишком прямолинейно. Представитель СК Владимир Маркин в минувшую пятницу на всю страну заявил, что чиновник подозревается в служебном подлоге. Истории уже два года: бывший глава Северо-Западного управления ведомства Сергей Муравьев обвиняется в торговле должностями еще с весны 2011 года, а его начальник Андрей Крайний, по версии следователей, уволил его задним числом, чем мог помочь чиновнику избежать ответственности. Неизвестно доподлинно, какое отношение к коррупции имеет лично Андрей Крайний, но Slon попытался разобраться, что означает возбужденное уголовное дело, и сделал вывод, что «кейс Крайнего» – это предвестник запланированного передела миллиардного рынка. Возможных претендентов немного, и главный из них – Геннадий Тимченко. Ниже история, из которой можно сделать такое предположение.

Идеальный рынок, к которому стремится государство, это «нефтянка»: несколько крупных корпораций добывают природные ресурсы под бдительным оком чиновников. Рентабельность вылова трески, пикши или минтая схожа с добычей нефти или газа, достигая 50%. После вступления России в ВТО нахождение в списках получивших квоты должно быть вознаграждено дополнительно, поскольку, как планируется, экспортные пошлины будут отменены уже к 2014 году.

Еще 10 лет назад рыболовецкая отрасль представляла собой что-то похожее на алюминиевый рынок девяностых с его обильной криминальной хроникой. Но главы рыболовецких компаний, вспоминая те времена, говорят, что тогда судьба их бизнеса решалась раз в год, но не в море и не на бандитской стрелке, а в кабинете чиновников, выдающих разрешение на вылов, рыбные квоты. Про наличие судов и экипажа никто рыбаков не спрашивал, гарантий никаких не давал, но «взятки» надо было носить чемоданами, рассказывали сразу несколько участников событий на рынке тех времен. С ростом добывающих мощностей, который происходит в последние несколько лет, объем вылавливаемой рыбы дошел до своего биологического предела, за которым ресурс не сможет восстанавливаться и начнет уменьшаться.

Выданные квитки с квотами, собственно, и делают рыбака рыбаком. Это абсолютная ценность, дороже судна, экипажа и даже самой рыбы. Но при Андрее Крайнем вожделенные квоты были выданы один раз и сразу на 10 лет, с 2008 до 2018 год. Их раздали по так называемому историческому признаку, то есть тем, кто получал разрешение на вылов раньше. Более полутора тысяч компаний стали членами клуба избранных, поскольку к пирогу с бешеной рентабельностью чужих уже не пускали, а главное, каждому в этом клубе был гарантирован его кусок на 10 лет вперед.

Ситуация равновесия, когда все довольны друг другом, в бизнесе долго существовать не может. Всегда находится весомый игрок со стороны, желающий примкнуть к клубу избранных, спорить с которым непросто. Таким пришельцем стала компания «Русское море». В 2011 году компания Максима Воробьева, брата бывшего руководителя центрального исполкома «Единой России» Андрея Воробьева, а ныне и.о. губернатора Московской области, объединилась со структурами всесильного Геннадия Тимченко, к этому времени искавшего новые пути применения своих денег и связей. Тогда глава компании Тимофей Тарасов в интервью «Эксперту» пообещал сделать «Русское море» «Кока-Колой» в рыбодобыче. Компания, ранее занимавшаяся только торговлей, в ноябре продала свой главный актив, перерабатывающий завод, а затем приобрела за 350 млн долларов две крупнейшие дальневосточные добывающие компании «Турниф» и «Интрарос».  

Параллельно свою атаку на рыбаков начало и государство. Минувшей осенью ФАС внезапно обнаружила, что около 60% дальневосточного минтая добывают фирмы формально российские, а в реальности принадлежащие китайскому холдингу Pacific Andes. Кстати, купленные «Русским морем» компании входят в этот список. Налицо нарушение закона, рыбная отрасль считается в нашей стране стратегической, на все сделки надо получать согласие властей. Но тут решили сделать все мирно. В ноябре же состоялось заседание правительственной комиссии во главе с Дмитрием Медведевым, по итогам которого Игорь Артемьев рассказал, что китайцам велено все продавать: «Китайская сторона должна уйти и продать свои активы российским компаниям. Сейчас, я знаю, целый ряд российских компаний уже ведет переговоры. Они это делают, вообще-то, по собственному желанию, как коммерсанты, и должны работать».

На прошлой неделе Артемьев встречался с президентом Владимиром Путиным. И по итогам встречи уже выяснилось, что иностранцы не просто контролируют значительную долю вылова минтая, а вообще наложили руку на всю отрасль в целом. «Оказалось, что большая часть нашего флота путем именно тайных соглашений, без предупреждения российских граждан, российского правительства, российского парламента была скуплена иностранными компаниями», – говорил на встрече с Путиным глава ФАС. По словам Артемьева, специалисты службы «увидели большое количество созданных картелей». Чиновник пообещал президенту довести расследование до конца в текущем или следующем году.

Как выйти из затруднительного положения, если уже, оказывается, большая часть флота скуплена зарубежными компаниями? Вариант готов, история с китайским холдингом оказалась удачным экспериментом, теперь процесс должен пойти по накатанной: ФАС возбуждает дело, компетентные органы напоминают о стратегическом характере отрасли, а дальше – поиск покупателя.

Рыбодобывающая отрасль принесла в 2012 году 15 млрд рублей чистой прибыли, по данным Росстата. Кто сможет купить все эти бесчисленные флоты, порты и склады? Скупать станет тот, у кого много свободных денежных средств, есть доверие властей, а главное, предельная близость к власти, чтобы иметь понимание планов реформы рыбных квот. И вот тут как раз и появляются главные заинтересованные – «Русское море» Тимченко и Воробьева.

До недавнего времени именно Андрей Крайний гарантировал отрасли сохранение нынешней «исторической» системы распределения квот. Желающие изменить этот расклад находились, и поползновения в направлении существующей системы были давно. Еще в 2010 году глава «Объединенной судостроительной корпорации» Роман Троценко предложил Путину во время его поездки в Мурманск перейти на новый принцип выделения квот «под киль» – разрешение на вылов выдается, если рыболовецкая компания либо приобрела судно в России, либо имеет с ней контракт на постройку. Тогда Путин обещал подумать, решение еще не озвучено, но чиновники не ослабляют давление.

В ноябре глава Минпромторга Денис Мантуров после заседания правительства объявил, что договорился о переходе на квоты «под киль» с Минсельхозом, головным ведомством по отношению к Росрыболовству. Получилось, что и тут, как в случае с антикартельным расследованием, Крайнего просто не стали спрашивать, и министр промышленности объяснил почему. Куда девать суда постройки 1960–1970-х годов, а это основная часть флота, и будет ли поощряться выдачей квот покупка иномарок, пока неясно. Тем более что правительство и Кремль пока официально еще не поддержали идею Минпромторга, но, видимо, других вариантов все меньше. По итогам 2012 года ОСК насчитали 6 млрд рублей убытков, главная причина – отсутствие заказов на строительство судов. Что в остатке? Рыболовецкую отрасль ждет сначала серьезная чистка, затем передел собственности, когда разрозненные активы объединяются в несколько корпораций. Колхоз – дело добровольное и, кажется с виду, даже справедливое.

Вроде бы действительно по справедливости: ОСК – это полностью государственная организация, обеспечивающая занятость сотням тысяч людей, а рыболовецкие компании эксплуатируют природный ресурс, получая серьезные прибыли, и если уж отменяют экспортные пошлины, то пусть помогают своей же промышленности. Все так, но есть нюанс: ОСК уже давно стоит в плане на приватизацию. К 2017 году государство должно продать 50% корпорации минус одна акция. Получается, что тот, кто встанет у руля в ОСК, окажется и сборщиком платы за рыбные квоты.

Нужен ли в этой схеме глава Росрыболовства Андрей Крайний? Видимо, уже нет. Помогут ли деньги рыбаков судостроительной отрасли, еще предстоит узнать. Правда, тот же Крайний говорил, что уже сейчас на российских верфях цены втрое выше, чем у зарубежных конкурентов. Судостроители в ответ говорят, что за последние годы рыбаки не разместили ни одного заказа на отечественных верфях, а как только процесс встанет на поток, цены, завышенные, если сравнивать их с расценками конкурентов из Китая и Польши, пойдут на снижение.

Еще один вопрос: кто может стать совладельцем ОСК, контролирующей 70% российского судостроения? И снова возможных претендентов много быть не может, уж больно специфическая отрасль, и традиционные инвесторы в IT, финансовые активы или ритейл для нее не годятся. Нужны суровые люди. Предыдущий глава корпорации Роман Троценко, покинув свой пост летом, внезапно объявился в «Роснефти», став советником президента нефтяной компании Игоря Сечина, который сам до 2011 года возглавлял совет директоров ОСК. С другой стороны, у ОСК давние и тесные отношения с крупнейшей российской судоходной компанией «Совкомфлот». Во главе этой организации, которая тоже стоит в плане на приватизацию, находится бывший глава Минтранса Сергей Франк. Его сын Глеб женат на дочери Геннадия Тимченко Ксении и как раз входит в совет директоров «Русского моря», скупающего сейчас рыбодобывающие активы. Уже в этом году планируется, что первый пакет акций в 10–15% пойдет в продажу. Будет ли за него борьба и кто в ней победит – неизвестно, но есть уверенность, что акционером корпорации станет проверенный кадр. Главное тут – правильный настрой. «В стране еще есть патриотически, а не компрадорски настроенный бизнес», – объяснил собеседник в судостроительной области. 

Айдар Бурибаев

Данный материал находится по адресу: http://slon.ru/russia/ryba_kak_neft_kak_gosudarstvo_i_patrioticheskiy_biznes_reformiruyut_vylov_ryby_-911304.xhtml