Евгений Новоселов: Увеличиваем присутствие на российском рынке
В прошлом году «Океанрыбфлот» реализовал на внутреннем рынке более 60 тысяч тонн рыбопродукции. При этом предприятие продолжает находить решения, которые позволяют сделать его продукт еще более привлекательным для отечественного потребителя. Об этом в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор компании Евгений Новоселов.
– Евгений Аликович, предприятие существует уже более полувека, как такие крупные организации удерживают позиции на рынке?
– В первую очередь это высокое качество нашего товара. Минтай, кальмары и сельдь добываются в Беринговом и Охотском морях и прямо из трала поступают на судовой завод, где превращаются в филе, фарш, консервы. Все натуральное, без каких-либо добавок и консервантов. Только экологически чистый продукт, произведенный и замороженный в море.
Но в любом случае, как рыбацкая компания, мы зависим от сырьевого обеспечения. Сегодня ресурсы позволяют нам работать достаточно эффективно. Наша продукция пользуется спросом и в России, и на мировом рынке, но главный рецепт успеха – это наши высокопрофессиональные экипажи, которые круглый год успешно осваивают выделенные объемы добычи и качественно перерабатывают улов. Для того чтобы обеспечивать промысел, мы поддерживаем в должном состоянии флот.
Естественно, для рыбаков важен вопрос стабильности. Мы должны понимать, что нас ждет, будут ли колебания ресурсной базы. Поэтому работу выстраиваем, ориентируясь на перспективу. Ошибки недопустимы, ведь действовать приходится в жестких экономических условиях. То же топливо стоит недешево, не говоря уже о больших экономических потерях из-за несовершенства законодательной базы.
– Каким флотом сейчас располагает «Океанрыбфлот»? Обновление судов – это часть программы по развитию компании?
– Сегодня у нас 13 рыбопромысловых судов и 5 транспортных. Одно судно – старейший и легендарный БМРТ «Борисов» – было списано совсем недавно, после охотоморской минтаевой путины. Прощаться с судами всегда грустно: это же уход целой эпохи, «Борисов» в советские времена избороздил полмира. Но на смену старым судам придут новые. Мы сейчас реализуем программу обновления рыбопромыслового флота, чтобы повысить эффективность работы в море.
– Важно и то, как суда встречают на берегу. Какие возможности здесь есть у «Океанрыбфлота»?
– У нас своя база технического обслуживания, это наша палочка-выручалочка, позволяющая готовить суда к работе прямо здесь, на Камчатке. Пока флот находится в море, на БТО наступает так называемый «нулевой цикл» – все приборы и механизмы приводят в полную готовность ко встрече судов. И когда траулеры возвращаются из долгой промысловой экспедиции, специалисты БТО за короткий период осуществляют их обслуживание, выполняют весь перечень работ, кроме доковых. Это прекрасный коллектив профессионалов, без которого нам просто не обойтись. У нас отличная ремонтная база, мы купили новые станки, поддерживаем оборудование в хорошем состоянии, постоянно обновляем его, открываем новые цеха. На базе техобслуживания у нас более двухсот человек – лучшие токари, электрики, сварщики, асы в своем деле.
– А как с портовым хозяйством?
– Часть причальной стенки мы арендуем, часть – приобрели в собственность. Сейчас готовим проектную документацию, на этот процесс и прохождение экологических экспертиз у нас уйдет, по предварительным оценкам, около двух лет. Причальная стенка 1969 года, мы будем ее полностью перестраивать. Когда документы будут готовы, займемся этой работой.
Такое хозяйство обеспечит нам новые возможности. Своя причальная стенка, БТО, материально-техническое снабжение позволят сократить затраты на обслуживание флота. Мы сможем обеспечивать его готовность в более короткие сроки и при этом, что важно, более качественно.
– Какие приоритеты у вас в кадровой политике? Что позволяет «Океанрыбфлоту» быть компанией, которая привлекает и удерживает кадры? Ведь у вас есть сотрудники, которые работают на предприятии практически всю жизнь, есть целые династии.
– Прежде всего, у нас полный социальный пакет. Выплачиваются отпускные, оплачивается проезд к месту работы для тех, кто живет за пределами полуострова. Зарплата, я считаю, достойная, она примерно одинаковая на всех судах, с некоторыми вариациями в зависимости от специфики работы. Но многое зависит от капитана, его экипажа и от рыбацкой удачи, конечно. Стараемся обеспечить хорошее питание, достойные условия, чтобы люди трудились с полной самоотдачей.
Важнейшую роль, конечно, играет безопасность мореплавания и безаварийная работа в море. Каждый член экипажа постоянно проходит инструктаж по технике безопасности, ведь любой пароход – это сплошные механизмы, а значит, повышенный риск. Приоритет «Океанрыбфлота» именно люди, их безопасность и благополучие, так было и будет всегда.
– Иногда приходится слышать достаточно обидные для рыбака слова: мол, что такое поймать рыбу – это же не поле засеять и собрать урожай. Мне кажется, что работу в море недооценивают.
– Труд рыбака тяжелый и опасный. Работа, которой люди отдают все силы. Поэтому отзываться о ней с таким пренебрежением и неуважением могут только те, наверное, кто не знает, как даются уловы. Но Камчатку издавна называют рыбацким краем: у нас тут целые династии рыбаков, и очень мало семей, где нет хотя бы одного моряка. Так что большинство камчатцев знает, что такое долгий промысловый рейс и нелегкий рыбацкий труд вдали от дома.
– В отрасли говорят о том, что выходит большой объем изменений законодательства. Люди сетуют, что просто не успевают читать и анализировать такой поток документов.
– Действительно, следить за всем этим количеством документов – просто непосильная задача. Объем изменений правил рыболовства сейчас больше, чем когда-то были сами правила. Сейчас вышла новая редакция для Дальневосточного бассейна. Причем иногда возникают вопросы к качеству разработки. А если на стадии подготовки правил не увидеть ошибку и выпустить документ, это впоследствии отразится на рыбаке, ведь контролирующие органы читают то, что написано. И не всегда формулировки отвечают реальной ситуации.
На сегодняшний день все настолько «зарегулировали», что у капитана голова болит не о том, как поймать рыбу, а о том, как ненароком не нарушить правила рыболовства. Для исполнения законодательства, касающегося государственной границы, у нас судно подало в адрес пограничного управления 170 радиограмм! При этом работало оно в территориальных водах и исключительной экономической зоне РФ, с российским экипажем – ни одного иностранца на борту! В иностранные воды и зарубежные порты не заходило.
Мы на связь тратим два миллиона долларов. Надо связываться с пограничниками, проверять, дошло ли сообщение о пересечении границы. Если оно не прошло – огромный штраф.
Для того чтобы флот мог выходить в море, мы вынуждены были нанять сотрудника, который отправляет документы в электронном виде. Только по одному судну на такую отправку уходит до двух часов. Для чего это делается?
В закон о госгранице внесли изменения. В результате, если раньше при неблагоприятных гидрометеоусловиях можно было перегружать в «районах укрытия» в территориальных водах рыбопродукцию, то теперь такая возможность осталась только для уловов водных биоресурсов. Непонятно, чем в этом случае продукция отличается от свежей рыбы? Почему сделано такое исключение?
Суда, которые работают на промысле кальмара, чтобы заправиться, вынуждены следовать Четвертым Курильским проливом до Петропавловска-Камчатского – это ровно 36 часов. Только в районе Петропавловска мы имеем право принять бункер, дальше – запретная зона по охране морских млекопитающих. Ограничения установлены приказом еще советского периода. Мы уже много лет пытаемся добиться разрешения проходить через Первый Курильский пролив, но какие бы убедительные доводы ни приводились, запрет не снимается, несмотря на явную надуманность проблемы.
– В стране объявлена реформа контрольно-надзорной деятельности. Требования в рыбной отрасли надо серьезно проанализировать?
– Да, планируется использовать «регуляторную гильотину», и для рыбной отрасли это тоже актуально. Нам приходится выполнять избыточные требования. Судно забирает инспектора, у него указание: шесть часов проверять. Все это время он осуществляет проверку, только потом мы получаем добро на перегруз. А ведь во время промысла каждый час дорог. Почему бы не поступать иначе: проверять судно, пока идет перегруз? Тысяча тонн перегружается 36 часов. Потом эту же рыбу мы доставляем в российский порт, там ее оформляем, а если выгружаем, то опять же в присутствии инспектора.
Требования транспортной безопасности к рыбопромысловому флоту завышены. В Росрыболовстве уже говорили об этой проблеме и о необходимости изменений. Так что тщательный анализ регулирования в рыбной отрасли нужен.
– Острой темой в отрасли остается перераспределение квот на аукционах. Что вы думаете по этому поводу?
– Для настоящих рыбаков аукционы губительны. Может быть, такая схема хороша для олигархов, желающих сейчас войти в рыбный бизнес, но она разорительна для предприятий, которые занимаются промыслом долгие годы. Нашей компании, например, 50 лет, рыболовецкий колхоз им. Ленина отметил 90-летний юбилей. Мы всю жизнь ловим рыбу. Покажите мне, обращаясь к мировому опыту, где аукционы – это хорошо? Везде работает исторический принцип: в США, Норвегии, Исландии и т.д.
Мы уже проходили через продажу квот на торгах. На Камчатке Тралфлот по кускам растащили, хотя это предприятие добывало 600 тыс. тонн, там работало 9 плавбаз и плавзаводов.
Говорят о налоговой отдаче от отрасли, но мы платим налоги. В 2018 году от предприятий поступило практически 27 млрд рублей – это на 8,3% больше показателя 2017 года.
Компании в свое время купили крабовые доли на торгах, вложились во флот, еще не выплатили кредиты. А у них отберут 50% квот – конечно, это губительно.
Росрыболовство заявляет, что аукционы будут только по крабу, однако в дорожной карте по развитию конкуренции мы видим совершенно другое – в итоге заберут все.
– Вы уже упомянули, что бизнес требует тщательного планирования. Как выстроить в таком случае стратегию деятельности для предприятия, особенно в условиях зависимости от сырьевой базы, когда многое определяет природа?
– Мы работаем в разрешенные периоды в разрешенных районах промысла, соответственно, компания делает производственные планы под квоты вылова, которыми располагает, на год вперед. Это позволяет составлять график: когда суда будут ремонтировать; когда, в какой район и на освоение какого вида водных биоресурсов пойдет флот.
Работу мы планируем таким образом, чтобы суда были загружены, потому что люди должны получить достойную заработную плату. Труд на промысле нелегкий, на протяжении 150-160 судосуток человек находится среди одних и тех же людей, в замкнутом пространстве, не говоря уже о специфике самой работы. Хороший заработок – фактор, который напрямую влияет на стремление человека остаться в компании. А 100% успеха работы предприятия зависит именно от людей.
Я работаю генеральным директором «Океанрыбфлота» уже больше десяти лет, и первый вызов для меня был, когда один из капитанов сообщил, что к нему на судно пришло всего пять человек. Потому что была выстроена такая политика: принимать только жителей Камчатки, среди них далеко не все хотели трудиться в море. Мы уже говорили: труд рыбака не из легких, не каждый к нему готов. Но теперь мы принимаем людей из разных регионов, главное, чтобы у них было стремление работать.
– В основном сюда приезжают из западной части страны?
– По большей части да. Конечно, очень печально это видеть, потому что раньше Камчатка славилась своими профессионалами в рыбной отрасли, но многие из них уехали. У нас около 25% местного контингента, остальные – приезжие.
– Для оценки сырьевой базы важно научное обеспечение промысла. «Океанрыбфлот» участвует в программе организации присутствия научных наблюдателей в охотоморской экспедиции. Работа успешна?
– Конечно, мы сотрудничаем с учеными. Куда же без науки? Мы всегда предоставляем на наших судах места специалистам ТИНРО, КамчатНИРО, занимающихся наблюдениями. Ведь мы в работе опираемся на их данные, потому заинтересованы в них.
– А тех прогнозов, которые готовят ученые, достаточно?
– Наука работает при тех возможностях, которые у нее есть. Прогнозы понятны. Освоение «Океанрыбфлотом» разных объектов промысла составляет 99,9%.
Единственное исключение – ситуация с промыслом минтая. Сейчас предлагается увеличить общий допустимый улов минтая в северной части Охотского моря на 2020 год. Между тем начальный период минтаевой экспедиции был достаточно сложным. Скопления были разрозненными, уловы – нестабильными и низкими, и все это продолжалось около 30 дней. Может быть, ситуация на промысле связана с тем, что в Охотском море была сложная ледовая обстановка, стояли сильные морозы – мы не могли попасть в традиционные районы промысла.
Исходя из этой ситуации, мы с опасением смотрим на планы поднять ОДУ. Но, конечно, будем ждать, что скажет наука.
Сегодня мы изучаем перспективы добычи сардины-иваси и скумбрии. В прошлом году отправляли на промысел первое судно, отработали достаточно успешно. Сейчас рассматриваем возможности использования новых орудий лова, которые были бы более экономически эффективны. В 2021 году, когда к нашему флоту присоединится новое судно, рассчитываем показать себя на промысле этих перспективных объектов.
– То есть интерес к иваси и скумбрии у рыбаков есть?
– Конечно. Это дополнительный вид промысла и дополнительные объемы к нашему ресурсу. Причем сардина-иваси и скумбрия – объекты, для которых не устанавливается ОДУ. Так что их промысел нам интересен. В нынешнем году планируем выставить уже два или даже три судна – посмотрим, как будет идти выборка квот.
– Продукцию «Океанрыбфлота» легко найти на рыбных прилавках Дальнего Востока. Какой объем вашей продукции продается в России?
– В 2018 году мы поставили на внутренний рынок свыше 60 тыс. тонн рыбопродукции. В том числе более 8 тыс. тонн филе сельди, более 1,8 тыс. тонн очищенного кальмара в индивидуальной упаковке, более 6 тыс. тонн филе минтая.
Около 45% готовой продукции идет на внутренний рынок, а если учитывать сырье, то это распределение 50% на 50%.
Вообще мы каждый год увеличиваем производство филе минтая для российского рынка в потребительской упаковке. Рост ежегодно на 10-17%. В прошлом году начали выпускать продукцию в упаковке по 600 граммов, при производстве такого товара больше трудозатрат, но для хозяек такие порции удобнее.
– То есть рынок постоянно требует поиска новых форм?
– Да, требуются постоянные изменения. Хотя особенности судовой переработки, безусловно, не позволяют после определенных пределов расширять ассортимент. Зато заморозка в море – показатель качества.
– Классический промысел дикой рыбы в экологически чистых районах – ваша специализация.
– Конечно, из высококачественного сырья мы производим хорошую продукцию, используя в том числе и возможности глубокой переработки на судах.
Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»
Июль 2019 г.
