— Максим Георгиевич, насколько, на ваш взгляд, региональные парламенты, в том числе Сахалинская областная дума, могут принимать участие в развитии рыбной отрасли? Не будем забывать, что в основном все вопросы рыбного хозяйства находятся в зоне федерального регулирования, правила устанавливаются централизованно либо для всей страны, либо точечно, например, для Дальнего Востока.
— Одной из ключевых задач, которые я перед собой ставил, когда шел в областную Думу, была защита интересов рыбаков нашего региона и Дальневосточного бассейна в целом. Такая нацеленность, конечно, напрямую связана с моей профессиональной деятельностью, и это неразрывно.
Многие жители Сахалинской области работают в рыбной промышленности и смежных сферах, ходят на рыбалку либо этим занимаются их родные и близкие. Люди у нас внимательно следят за событиями в отрасли. Поэтому вопросы рыболовства, сохранения водных биоресурсов всегда у нас на слуху, и региональный парламент не должен оставаться в стороне: необходимо участвовать в рассмотрении ключевых тем, инициировать решение проблем. Я сейчас говорю не только о промышленной, но и, например, любительской рыбалке, о доступной рыбной продукции для потребителя, о вопросах защиты рыбных запасов. О важности темы говорит внимание СМИ.
Статус депутата регионального парламента — это возможность представлять интересы рыбаков на федеральном уровне, доносить вопросы до правительства Сахалинской области.
На площадке областной думы я и мои коллеги поднимали проблемы кадрового сохранения рыбоохраны, борьбы с браконьерством. Обращались к руководству отрасли по вопросу избыточного административного давления на предприятия. На больших парламентских слушаниях в свое время удалось рассмотреть целый ряд тем: угрозы перераспределения квот на вылов для рыбного хозяйства региона, информирование рыбаков-любителей о правилах лова, ориентированных на сохранение биоресурсов, и конечно, организация лососевой путины. Не раз мы обращались и к защите рыбной отрасли на Курилах как важнейшей составляющей экономики островов.
Сейчас готовимся вновь обсудить вопросы, которые беспокоят людей в регионе, — в промышленном, любительском рыболовстве, аквакультуре, с участием неравнодушных жителей нашей области.
Да, в основном законодательство формируется на федеральном уровне. Но и Сахалинская областная дума, законодательные органы других регионов могут высказывать свою позицию. И ее уже должны учитывать в Государственной Думе и в Совете Федерации. Мы заявляли о своей позиции по всем важным вопросам, затрагивающим работу наших рыбаков. Кроме того, на законопроекты, которые рассматриваются в Госдуме, собираются отзывы в регионах. И очень важно отслеживать новшества (а их очень много) и не давать проходить инициативам, которые способны губительно отразиться на экономике нашей области.
Мне кажется, рыбацкое сообщество должно усилить свои позиции в законодательных органах прибрежных регионов. Надеюсь, что мой профессиональный опыт и знания позволяют мне внести свой вклад в эту работу.
Часто возникает вопрос, каким должен быть депутат регионального парламента. Я всегда коллегам говорю, что здесь должна быть неразрывная связь с профессиональной деятельностью, которой человек занимается или занимался. Это дает возможность четко и обоснованно заявлять о проблемах, актуальных для той или иной отрасли, и предлагать по-настоящему работающие решения, в том числе в формировании законодательства.
— Иногда тех же депутатов обвиняют в лоббизме интересов конкретных групп...
— Если говорить обо мне, то у меня своего бизнеса нет. Я занимаюсь общественной работой в интересах рыбацкого сообщества. Мои предложения в сфере законодательства направлены на обеспечение профессиональной деятельности неопределенного круга лиц.
— Мы уже начали говорить про федеральные инициативы... У всех в отрасли на слуху законопроект, меняющий принципы доступа предприятий к промыслу рыбы и других объектов. Понятно, что эти новшества скажутся на прибрежных регионах, изменят расстановку сил в рыбном хозяйстве. За последние годы правила распределения квот меняют уже не первый раз. Вы сразу выступали против передела, но сейчас готовится уже второй этап. Что думаете по этому поводу?
— Для рыбной отрасли предлагаются революционные изменения. Их объясняют необходимостью привлечения инвестиций в рыбное хозяйство, строительство новых судов и других мощностей. Но на вопрос, что будет с конкретными малыми и средними предприятиями, с прибрежными территориями, мы так ответа и не получили. Когда только готовился первый этап изменений, мы выступали с альтернативными предложениями — как можно обеспечивать пополнение государственного бюджета и обновление основных фондов, но не резать отрасль, что называется, по живому. Мы говорили, что Сахалинская область потеряет возможность добычи десятков тысяч тонн краба, доходы в региональный бюджет. Тем не менее решения по перераспределению квот были приняты.
Да, есть примеры построенных судов, введены в строй современные береговые заводы по переработке рыбы. Однако зачем такая спешка с новыми перераспределениями? Давайте посмотрим. В 2016 году в федеральное законодательство внесли изменения по инвестиционным квотам добычи, в 2018-м — перезаключили договоры на так называемые исторические квоты, причем на 15 лет. Но в 2019 году были проведены аукционы по продаже долей квот вылова крабов. Не прошло и двух лет — готовятся новые изменения.
Уже сейчас понятно, что строительство судов, предусмотренное первым этапом программы инвестквот, отстает от изначально предполагавшихся графиков. Это уже отразили и в правовой базе, увеличив предельные сроки выполнения инвестиционных проектов на два года. Мне кажется, такое расширение временных рамок довольно оптимистично: на практике сдвижка будет еще не менее трех-пяти лет.
Мы предлагали подвести итоги первого этапа тех изменений, которые произошли в сфере предоставления права на промысел. Посмотреть, что за флот будет построен, насколько он будет эффективен. К чему ведут инвестквоты, аукционы, как они отражаются на экономике предприятий, на регионах. Но на федеральном уровне законопроект о втором этапе все равно продолжают двигать к принятию. Санкции, перестройки на рынках не остановили этот процесс.
У Сахалинской области здесь своя болевая точка. На этот раз предложено выставить на аукционы доли квот добычи не только краба, но и других водных беспозвоночных. Уже озвучивался вот такой список: гребешки, морские ежи, трубачи и трепанги. А это значительная часть ресурсного потенциала Курильских островов и Сахалина. У нас промыслом этих объектов занимаются порядка 40 предприятий — это работа для сотен людей.
В добыче морского ежа участвует 20 предприятий с объемами квот 200-300 тонн каждому. Если будут проводиться аукционы, лоты будут более крупные, в результате число хозяйствующих субъектов может сократиться.
Для того чтобы добыть того же ежа, необязательно базироваться на Курилах. Пока никакой привязки к региону в том законопроекте, который предлагался, не просматривается — мы отдельно на этом останавливались. Для Курил рыбная отрасль — жизненно важная. Если объемы для освоения перейдут компаниям других регионов, где и на каких условиях будут работать люди на островах?
Очень много вопросов вызывает идея увязать в один объект инвестиций береговое предприятие и промысловый флот. Это притом что законопроект по второму этапу отдельно предусматривает выделение объемов под постройку судов. По общим правилам, приступать к освоению квот инвестор может только тогда, когда введет новый объект в эксплуатацию. На первом этапе именно по береговым заводам демонстрировались высокие темпы запуска новых производств. Не получится ли так, что береговое направление программы в результате затормозиться? А ведь заявлялось наоборот: инвестиционные квоты должны подтолкнуть развитие берега, создание заводов. Я участвовал во встрече с главой правительства РФ Михаилом Мишустиным на Итурупе: премьер-министр тогда однозначно подчеркнул, что будет поддерживаться строительство береговых предприятий. Почему появились дополнительные обременения, непонятно.
Обращались по вопросам квот под инвестиции к заместителю председателя правительства — полпреду президента на Дальнем Востоке Юрию Трутневу. В июле коллеги по областной Думе также поддержали мое предложение направить письмо спикеру Совета Федерации Валентине Матвиенко. Это как раз тот пример, когда парламентская работа помогает привлечь дополнительное внимание к проблемам.
К нам, в свою очередь, обращаются рыбопромышленные предприятия: их тревожит будущее, беспокоит, смогут ли они работать дальше.
— Вы уже пять лет возглавляете Ассоциацию рыбопромышленных предприятий Сахалинской области (АРСО). Много вопросов приходится решать в ежедневном режиме в этом статусе?
— Скажу так: чем больше вопросов решаешь, тем больше встает новых задач. Чем больше моментов нам удается урегулировать, чем больше важных тем мы выносим на федеральный уровень, тем больше рыбаков обращается к нам. Не бывает и дня, чтобы пользователи водных биоресурсов не звонили, не писали или приходили в ассоциацию.
Поступает очень много вопросов, связанных с административными барьерами. Я и мои коллеги из других отраслевых объединений отмечают, что новые требования к предприятиям, всевозможные инициативы в этой сфере сыплются как из рога изобилия. Предложений госструктур, что называется, в избытке, причем проработанность этих изменений часто оставляет желать лучшего и имеет мало общего с реальной жизнью и производством. Случается, когда вводятся новые правила, выясняется, что на практике выполнять их невозможно. Ярчайший пример — правила ветеринарно-санитарной экспертизы: мы еще до их принятия заявляли, что приказ не отвечает реалиям работы предприятий, но своевременной реакции не было. В итоге Минсельхоз устранял угрозы в экстренном режиме, когда уже стартовала лососевая путина — важнейшая не только для Дальнего Востока, но и для рыбного хозяйства страны в целом.
Вообще ветеринарному вопросу уже десятки лет. В 2018 году обязательной стала электронная ветеринарная сертификация, для оформления используется государственная информационная система «Меркурий». Нас убеждали, что она позволит бороться с браконьерством. Предприятия подготовили персонал для работы с «Меркурием», платят этим людям зарплату, пошли на другие расходы. Но на деле в системе остались лазейки, через которые легализуется незаконная продукция. Для этого используются бренды известных, вполне добросовестных производителей, ставится под удар их репутация на рынке — я могу привести такие примеры, у меня есть подтверждающие документы. «Меркурий» так и не отточен, а предприятиям уже предлагают вкладывать деньги в новые системы.
— Заговорили об инициативах. Понятно, что все эти дополнительные требования к производителям отражаются на стоимости продукции. И никто, наверное, не считал, во сколько все они суммарно обходятся потребителю.
— Безусловно. Все затраты, которые производитель несет на преодоление административных барьеров, кладутся потом в конечную стоимость продукта. В любом случае все эти вещи не делают продукцию дешевле.
Я вхожу в состав Координационного совета рыбохозяйственных ассоциаций Дальнего Востока: АРСО стояла у истоков его создания. Замечательное, кстати, объединение, позволяющее нам взаимодействовать с коллегами по Дальневосточному региону. Так вот, недавно мы вспоминали, как несколько лет назад компания «Южморрыбфлот» свела в одну таблицу список всех контрольно-надзорных структур, с которыми приходится сталкиваться предприятию по производству рыбопродукции. Получилось несколько листов мелким шрифтом и 70 организаций! Очень впечатляюще.
— Хотелось бы, конечно, чтобы и уровень дохода людей рос и они могли покупать те продукты, которые хотят — вкусные и полезные. Но для этого надо создавать социально-экономические условия.
— Собственно, вы же сказали то, что я хотел бы отметить. Когда говорят о дорогой рыбе, я всегда обращаю внимание, что это в целом вопрос благосостояния населения. Человек, приходя в магазин, не должен задумываться, что же ему взять — рыбу или мясо, потому что денег хватает только на что-то одно.
Безусловно, нужно смотреть и возможности для снижения цен. Хотя это очень непростая задача. На Курильских островах, например, на стоимости продуктов отражается еще и логистика. Несмотря на то, что Сахалинская область субсидирует доставку продуктов в отдаленные районы, всё равно люди сетуют на то, что покупать продовольственные товары очень дорого на Курилах. Нам нужно искать выход из положения, чтобы все-таки продукты там были более доступными.
Если говорить о рыбе, то предприятия, входящие в ассоциацию, участвуют в программе «Доступная рыба». Эта работа получила широкое распространение. Пока не удалось закрыть все позиции, которые хотели бы покупать наши жители, но в целом мы реализовали несколько сотен тонн продукции по сниженным ценам в специализированных магазинах. Агентство по рыболовству информирует людей, где можно приобрести рыбу по программе. Есть даже приложение, которым можно воспользоваться.
Буквально недавно у меня была встреча на Итурупе с медицинскими работниками. Они посетовали на недоступность рыбы. Мы обратились к приложению, нашли магазин, где горбуша потрошеная, без головы продается по 127 рублей.
Понятно, что нужно продолжать эту работу, чтобы рыба была везде максимально доступной. Сегодня мы уже провели переговоры с нашими предприятиями. Они согласились расширять ассортимент и посмотреть дополнительные возможности по ценам. Это работа на долгую перспективу.
— Как у вас налажено взаимодействие с рыбаками-любителями? Часто рыбопромышленные предприятия и рыболовы противопоставляются друг другу. Идут споры, дележка ресурса — назовем это так. Вы говорили о планах организовать встречу с неравнодушным людьми, наверняка это могут быть и рыбаки-любители.
— На самом деле я уверен, что недопонимания между промышленниками и рыбаками-любителями нет и быть не может. Мы друг друга понимаем. А проблему сталкивания лбами — как я ее вижу конкретно для Сахалина — создают браконьеры, которые хотят брать ресурс в неограниченных объемах и безо всякого контроля.
Мы стараемся укреплять и развивать взаимодействие с рыбаками-любителями. Понимая социальное значение любительского лова, промышленники согласовали места добычи «трех хвостов» — трех экземпляров горбуши в день на человека.
Но есть те, кто не согласен соблюдать правила рыболовства. Они не хотят ловить в установленных местах — таких «рыбаков» интересуют реки и такие объемы, чтобы потом сбывать свой улов на рынке. И страдают от этого и государство, и рыбопромышленники, и рыболовы-любители. Убежден, что нам нужно чаще встречаться с рыбаками-любителями, обсуждать возникающие вопросы.
Ассоциация уже много лет участвует в проведении соревнований «Сахалинский лед». Стараемся, чтобы это был настоящий праздник для всех, кто любит рыбалку. Состязания собирают много участников из разных районов нашей области, и даже из других регионов приезжают люди испытать рыбацкую удачу. Всегда стараемся собрать обратную связь, понять, что можно усовершенствовать. В этом нам помогает модератор популярного телеграм-канала для рыбаков Любовь Стримжа. Уже думаем, как лучше провести «Сахалинский лед» в следующем году.
Маргарита КРЮЧКОВА, газета «Fishnews Дайджест»
Июль 2022 г.
