— Ирина Валерьевна, вы на разных площадках участвовали в обсуждении законопроекта о втором этапе инвестиционных квот и новых аукционах. Сейчас закон все-таки принят и уже вступил в силу. При этом по сравнению с редакцией первого чтения итоговый документ претерпел существенные изменения. К чему, на ваш взгляд, приведут такие решения в отрасли? Ведь у нас уже был запущен первый этап инвестквот с 2017 года.
— В самом деле, закон был принят после большого обсуждения. При этом в итоговый текст вошли положения, которые сохраняют часть «исторической» квоты для малого и среднего бизнеса, предусматривают положения по недопущению доминирования в отрасли. Исключены положения, распространяющие аукционный принцип по крабам на других морских беспозвоночных. Конечно, мы придерживались на этапе принятия закона принципиальной и последовательной позиции. Она опиралась на экономический подход и принципы дальновидности в регулировании отрасли.
Дело в том, что отрасль представляет собой не только ресурсную базу и институты правового регулирования, институты публичной власти. Самым ценным в отраслях является то, что называем организационный потенциал предпринимательства, то есть существующий состав предприятий. И это не просто записи в реестре юридических лиц. Это менеджмент компаний, это производственная база с многомиллиардной стоимостью. Это трудовые коллективы.
И я убеждена, в том числе как экономист со специализацией в экономике предпринимательства, что прежде всего надо беречь как самое ценное вот этот предпринимательский ресурс. Потому что как только мы теряем доверие предпринимателей — мы теряем бизнес-инициативу. А для доверия предпринимателей очень важно, как публичная власть выполняет свои обязательства. И самым болезненным при обсуждении второго этапа инвестиционных квот был вопрос о том, что публичная власть пошла на эти изменения, не принимая во внимание невыполненных обязательств участников первого этапа. И это ставит под угрозу производственную ресурсную базу как раз добросовестных участников первого этапа инвестиционных квот.
И я могу только сожалеть, что эта аргументация не такая парламентски привлекательная и публично одобряемая и она в итоге не была услышана. Хотя мне такие доводы представляются очень важными. Ведь для субъектов регионального предпринимательства вопрос поддержки публичной властью, федеральным центром — это действительно подтверждение федеральной политики восточного вектора, приоритетности развития Дальнего Востока, объявленной президентом.
Я до самого конца пыталась донести эту очень важную, с моей точки зрения, аргументацию. Вот на моем столе лежит только сегодня поступивший ответ, данный по поручению спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко первым зампредом профильного комитета Совета Федерации Алексеем Майоровым. Потому что к моменту рассмотрения закона в верхней палате парламента я также готовила отдельное письмо в адрес Валентины Ивановны и просила принять во внимание эти аргументы по защите действующего состава региональных предпринимателей — устоявшихся, крупных, серьезных бизнес-единиц. Вот в этом серьезные обязательства парламентариев.
— 18 января вы участвовали в круглом столе по законопроекту о лососевых участках. Руководители ассоциаций Дальнего Востока ранее уже отмечали, что инициативы по участкам для добычи анадромных видов рыб станут, наверное, ключевой темой нынешнего года. Как вы видите эту ситуацию с законопроектом?
— Вы совершенно правы: это серьезный вопрос для работы, в том числе парламентской. В особенности для Хабаровского края, потому что Амур и его рыбные ресурсы — это не только источник промысла и экономических результатов для предприятий. Но это также целый клубок острых вопросов в отношении Среднего Амура, малых бизнес-форм и представителей общин коренных малочисленных народов. Всегда, когда мы пытаемся соотнести вопросы социально-политические и социально-культурные с экономическими, неизбежно попадаем в ситуацию непростой платы за компромисс, очень острого согласования.
Но всегда, когда мы имеем дело с компромиссными решениями, мы руководствуемся либо долгосрочными соображениями цивилизованного бизнеса — работы с хорошими экономическими результатами, без серых схем и теневого изъятия, контролируемой; либо можем руководствоваться какими-то короткими конъюнктурными соображениями.
Выступление на круглом столе главы Озерпахского сельского поселения Натальи Волковой показало, что, приняв решение в пользу лова на Среднем Амуре, мы словно бы обошли ресурсом действительно крупные предприятия, располагающие перерабатывающими мощностями. Я буду прямо говорить: с моей точки зрения, это экономически недальновидно. Высказывания о том, что при заездковом способе добычи вычерпываются ресурсы, это спекуляции и обоснованными научными суждениями они не подтверждаются. Я сторонница регулирования вот этого лова с ориентацией на средние и крупные устойчивые бизнес-формы, которые располагают хорошей базой активов, которые доступны для контроля объемов вылова и качества переработки, могут организовывать цивилизованные трудовые отношения с гражданами.
Что касается механизма переориентации отрасли через аукционные торги на некий новый состав участников рынка и оперирования критериями добросовестности хозяйствующих субъектов, то можно сказать следующее. По моему мнению, здесь могут учитываться срок деятельности предприятия, добросовестность выполнения трудовых обязательств и обязательств перед бюджетом, соответственно, добросовестность, связанная с нормальной организацией производственного процесса.
Я скептически отношусь к механизмам регулирования через «инвестиционное нормирование» и к механизмам вменения инвестиционных обязательств через аукционы во имя обновления производственной базы. Дело в том, что коммерческие организации, серьезно работающие в отрасли, действуют, исходя из принципа своего долгосрочного функционирования. И чисто рыночные механизмы возмещения затрат подвигают их на то, чтобы заниматься обновлением производственной базы.
Единственное, что может внушать беспокойство, это то, что компании, которые получают амортизационные отчисления назад в своем чистом денежном потоке, когда они спланировали затраты и сформировали финансовые результаты, никак не контролируются в части накопления амортизационных отчислений и использования их на цели возобновления, реновации своих основных средств.
Механизм инвестиционного нормирования я считаю просто двойной надстройкой над имеющимся механизмом амортизации, которая должна служить целям обновления производственной базы. С моей точки зрения, было бы правильным отладить механизм контроля за аккумулированием амортизационных отчислений и использованием их на реновацию основных средств на поддержание производственной базы. Несомненно, надо беречь те предприятия, которые располагают мощностями, флотом, устойчивыми трудовыми коллективами.
— Предприятия говорят: мы поддерживаем, развиваем производственную базу, чтобы выполнять требования конкурирующих органов, чтобы быть конкурентоспособными, — зачем тогда дополнительное вмешательство государства в инвестиционные процессы?
— Действительно. Это избыточное, двойное регулирование, которое отвлекает государственные средства на существование своего института. Если продолжить мысль об «инвестиционном нормировании» для решения социальных задач, то что мешает использовать механизмы освобождения от налогообложения прибыли, которая направляется на решение социальных проблем поселков, в которых действуют компании?
Ведь это абсолютно нормальный механизм, наряду, например, с освобождением сумм, которые направляются на исследования и разработки.
Я хочу достучаться до высокого уровня принятия решений: важно беречь предпринимательский ресурс в регионах. Мы не можем решать задачи закрепления населения без формирования доверия к федеральной власти, без бережного отношения к региональному предпринимательству. Мы теряем вот этот интеллектуальный ресурс организаторов производства в регионах. И поверьте, невозможно сделать предпринимательское начало достаточным, если только уповать на работу каких-то крупных, мощных операторов, пришедших к нам из центра и организовавших на субподряде остатки регионального бизнеса. Это недальновидно и по-человечески несправедливо.
— На круглом столе была поднята еще одна важная тема — принцип хозяйственного освоения Дальнего Востока и его ресурсов, в том числе рыбных. Доводилось слышать, что на территориях с трудными условиями нужно использовать в основном вахтовый метод. Из вашего выступления я понимаю, что вы видите в этом опасность.
— В результате миграционного оттока Дальний Восток потерял 2 с лишним миллиона: люди уезжали из северных районов на юг, а из южных районов в западную часть страны и за рубеж. В советское время походы к организации хозяйственной деятельности и жизни людей на дальневосточных территориях были невахтовые. Конечно, когда мы идем по пути оседлого освоения Дальнего Востока, мы должны понимать, что этот метод более дорогостоящий, чем вахтовый. Кроме того, он труднореализуемый, потому что суровые условия мешают делать жизнь в регионе привлекательной — а мы живем в сообществе человеческого развития и приоритета человека, его нужд. Поэтому даже с точки зрения актуальных человеческих потребностей, невахтовый путь сложен. И повторить опыт советской романтики сегодня — это утопия. Однако я думаю, что истина находится не то чтобы где-то посередине, но это не вахтовая крайность совершенно точно.
У нас уже есть территориальная организация центров субъектов Федерации, районов, центров экономической активности. И, мне кажется, если мы видим, что ресурсная составляющая и методы территориальной организации производства позволяют обеспечивать хозяйственную деятельность с долгосрочным горизонтом, скажем, на 30-50 лет, было бы правильно создавать там условия для проживания людей, предоставляя им возможности в сфере здравоохранения, образования, транспортной доступности. И одновременно обеспечивать работу структур, которые питают кадровыми силами цивилизованные, устойчивые производства.
Если же ресурс не предполагает долгосрочного освоения и генерации дохода, совершенно точно экономически правильно действовать с использованием вахтового метода. Поэтому вопрос о методе освоения— это вопрос о честном, обоснованном ответе: каковы перспективы тех ресурсных баз, которыми располагает Дальний Восток.
— Вы изучали проблематику инвестиционных квот, крабовых аукционов, знакомились с ходом первого этапа. Видите крепкое обоснование под всеми этими изменениями?
— Вы знаете, я стараюсь быть объективной. И если действительно смотреть цифры невысокого потребления рыбы, переработки, принимать во внимание показатели высокого износа флота, то получается, что первый этап в своем роде подтолкнул обновление производственной базы и поставки в торговые сети продукции переработки. Нельзя отрицать этого эффекта. Насколько экономически обоснованы были выбранные механизмы стимулирования — это уже вопрос другой. Можно привести пример добросовестно выполнившей свои обязательства хабаровской группы компаний «Сигма Марин Технолоджи», построившей краболовы. Нужно отметить и производство филе или фарша.
Но, во-первых, государству необходимо выполнять обязательства до конца. А во-вторых, второй этап аукционов невозможен без принятия больших кредитных обязательств, и это создает барьер для устойчиво функционирующего бизнеса. Это очень плохо.
— В отраслевом сообществе обращают внимание, что изменения шли и без перераспределения квот. Так, отмечается, что производство продукции глубокой переработки из минтая — филе и сурими — развивается, хотя до сих и не введены массово суда под инвестиционные квоты. Береговые заводы с современным оборудованием также строились и раньше. Поэтому даже сложно сказать, инвестквоты подтолкнули развитие или это был естественный ход вещей. Есть такое мнение.
— Здесь нужно опять же понимать, что производственные мощности для добычи и переработки водных биоресурсов должны быть достаточны, но не избыточны. И есть сейчас оценки, согласно которым, если построить весь флот, который предусмотрен в рамках выполнения обязательств, то нужно будет повести себя расточительно по отношению к ресурсам либо что-то делать с имеющимися мощностями. Тогда как в условиях санкционного давления и сжатия спроса на внешнем рынке можно столкнуться с ситуацией избыточности предложения, если все эти суда будут введены в эксплуатацию.
Но это очень сомнительно, так как отрасль судостроения оказалась не готова к выполнению заказов. Речь не о том, что не хватает производственных площадей, стапелей, — речь о том, что очень много предприятий находится в хроническом кризисном состоянии. Я об этом говорила и на заседании согласительной комиссии (по законопроекту о втором этапе квот под инвестиции — прим. ред.), стартовать нужно с программы обновления производственной базы судостроения, включая разработки для технологического и энергетического оборудования.
— Будем надеяться, что процессы строительства все-таки отладят и обязательства будут выполнены. Хочется в это верить. Потому что были заявлены очень большие планы.
— Все вроде просто, есть поступать экономически оптимально, целесообразно и дальновидно. Я искренне убеждена, что хорошие экономические решения имеют далеко идущие эффекты, в то числе и социально-политические. Несубъективные, неангажированные экономические решения.
— Реформы в рыбной отрасли продолжаются. Будете ли вы, как спикер краевого парламента, следить за процессом, участвовать в обсуждениях?
— Депутат по закону обязан представлять интересы своих избирателей. Причем не только заниматься «вкусными» точечными проблемами отдельных граждан, но и представлять интересы организаций, своего региона. При этом он обязан быть объективным, неангажированным. Поэтому на круглом столе по рыболовным участкам я задавала вопросы о составе хозяйствующих субъектов, работающих на промысле анадромных видов рыб, о мощностях, о влиянии на жизнь поселков.
Здесь мы прекрасно понимаем: у депутатов всегда какая-то компромиссная позиция, потому что это всегда выбор какой-то точки оптимума: как наилучшим образом должна быть решена задача. К сожалению, зачастую в решение вопросов вмешивается политический цикл, и близость тех или иных выборов заставляет принимать какие-то очень недалекие — не побоюсь этого слова решения, за которые потом приходится платить будущим поколениям, будущим публичным управленцам. Это неправильно.
— Вы упомянули о том, что депутаты занимаются разной проблематикой. Может возникнуть вопрос: почему столько внимания рыбной отрасли, ведь она — не единственная в экономике Хабаровского края. И еще один вопрос: насколько на ваш взгляд, региональные парламенты могут повлиять на принятие решений по регулированию рыбной промышленности, на ее поддержку?
— Конечно, рыбная отрасль — не единственная в специализации Хабаровского края, но это существенная часть его экономики. Причем это составляющая, благоприятствующая развитию, ведь она работает на воспроизводимом ресурсе и обеспечивает качество потребления.
Нельзя сказать, что мы как-то выделяем рыбную отрасль в работе нашей думы. Точно так же стараемся защищать интересы лесного хозяйства, развития строительного кластера. Рассматривается много вопросов, связанных с социальной политикой, образованием и наукой.
Что касается наших возможностей защиты отрасли, я признательна коллегам из Государственной Думы — председателю комитета по аграрным вопросам Владимиру Кашину и председателю комитета по развитию Дальнего Востока и Арктики Николаю Харитонову, вице-спикеру Госдумы Алексею Гордееву — за приглашение к работе в составе согласительной комиссии (по проекту закона о втором этапе — прим. ред.) и за возможность выступить на парламентских слушаниях.
Не всегда можно получить такую площадку. И это дает руководителю регионального парламента больше возможностей быть услышанным.
Да, регионы руководствуются своими региональными интересами, но это не означает, что они противоречат интересам экономики Российской Федерации в целом. Потому что экономика РФ — это надсистема, и если все нормально в экономике регионов, то все в порядке и в стране в целом. Поэтому я свою задачу вижу в том, чтобы быть объективной и правдиво доносить ситуацию на местах. Очень просто умалчивать о проблемах и делать вид, что все хорошо. Но результаты будут печальными. Слишком дорогая потом цена за ошибки из-за своевременно не полученной обратной связи.
Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews
Январь 2023 г.
