Владимир Блоцкий: Аукционы не должны быть способом передела собственности
Аукционы – это разовая акция для пополнения бюджета, ценой которой может стать деградация рыбной отрасли, считает член комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Владимир Блоцкий.
Резонансный доклад ФАС с предложением ввести регулярные аукционы по продаже долей квот, все предложения из которого вошли в «дорожную карту» по развитию конкуренции в отраслях экономики, вызывал резкие негативные оценки как в рыбацкой среде, так и со стороны руководителей приморских регионов, бизнес-объединений, законодателей. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» член комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Владимир Блоцкий рассказал, зачем нужно защищать исторический принцип, почему подход Федеральной антимонопольной службы к оценке ситуации в рыбной отрасли вызывает много вопросов и что важно не упустить при подготовке закона о любительском рыболовстве.
– Владимир Николаевич, вы активно участвуете в мероприятиях с рыбацким сообществом. Исходя из ваших наблюдений, какие вопросы в отрасли сейчас особо нуждаются в законодательном урегулировании?
– Если говорить о первоочередных вопросах, то, на мой взгляд, это все-таки подтверждение исторического принципа. Казалось бы, редакция федерального закона «О рыболовстве…», которая была принята 3 июля 2016 года, четко подтвердила этот принцип. Тем не менее периодически проскальзывают мнения, что нужно менять исторический принцип, потому что он неэффективен, и необходимо переходить к аукционному типу распределения водных биоресурсов, который был характерен для начала 2000-х годов.
На мой взгляд, это абсолютно недопустимо, поскольку исторический принцип подтвердил свою эффективность как в России, так и в зарубежных странах. Не стоит забывать, что рыбодобывающая отрасль крайне капиталоемкая. Для того чтобы построить средне- или крупнотоннажное судно, необходим очень большой объем инвестиций. Соответственно те, кто занимается этим бизнесом, должны исходить из понятных сроков возврата средств и окупаемости.
Если мы говорим об аукционном принципе, он только в краткосрочной перспективе может дать возможность пополнить бюджет Российской Федерации, но вместе с этим приведет к деградации рыбодобывающей отрасли, к увеличению браконьерства и к свертыванию действующих инвестиционных программ у рыбопромышленных предприятий. Поэтому основная задача, повторю, это сохранение исторического принципа.
Конечно, есть и масса иных вопросов, связанных в большей степени, скажем так, не с глобальным развитием, не со стратегией, а с тактикой. Последний пример – это ситуация в Северном бассейне, когда возникли вопросы по доставке рыбы транспортными рефрижераторами, принадлежащими иностранным юрлицам. Рыбаков поставили перед фактом, что это незаконно. Такая проблема требует если не законодательного, то в любом случае нормативного регулирования.
Казалось бы, это производственные моменты, какое до них дело законодателю. Но давайте исходить из того, что задача любой рыбодобывающей компании – организовать работу на промысле максимально эффективно. Рыбу надо своевременно выловить, качественно заморозить и доставить в порт покупателю. Любые задержки чреваты затратами: промысловое время стоит огромных денег. Поэтому даже такие небольшие вопросы порождают массу сложностей и увеличивают издержки производителей. Наша цель – минимизировать ущерб от подобного рода коллизий и стараться оперативно решать возникающие проблемы.
Более того, даже в закон о рыболовстве, несмотря на концептуальные изменения, которые были приняты два года назад, уже необходимо внести ряд точечных поправок – в большей степени юридико-технического характера. Они связаны и с рыболовными зонами, и с рыбопромысловыми участками. Сейчас такой законопроект подготовлен, но его необходимо принять оперативно: иначе с 1 января будущего года будет отсутствовать законодательная база для нормальной работы рыбопромыслового флота.
– Вы имеете в виду изменения, связанные с прибрежным рыболовством, которые вступают в силу с 1 января 2019 года?
– И этот момент тоже. Опять же с 1 января у нас будет единое промысловое пространство. Значит, уйдут понятия «прибрежные уловы» или «океанические уловы». Могут выплыть шероховатости в законе, которые придется устранять. Так что работы будет много.
Кроме того, к компетенции нашего комитета отнесены и вопросы аквакультуры. Мы регулярно проводим на площадке комитета круглые столы и совещания совместно с Росрыболовством и другими заинтересованными структурами. По мере возникновения проблем обязательно будем реагировать.
– Немалая часть проблем и в рыболовстве, и в аквакультуре связана не столько с законодательными нормами, сколько с тем, как их толкуют, с правоприменением на местах. Почему, на ваш взгляд, так происходит?
– На мой взгляд, всегда есть несколько причин. С одной стороны, можно сказать, что законодатель нечетко сформулировал нормы, раз они подвергаются такому многозначному истолкованию, поэтому необходимо работать над юридической техникой принятия законов.
С другой стороны, очень часто правоприменительная практика идет по пути, может быть, даже излишнего административного давления, принятия административных мер к рыбодобывающим компаниям или вообще к субъектам хозяйственной деятельности. Просто для того, чтобы выполнить свою функцию, а дальше, если субъект не согласен, он может обратиться в суд, и уже задача судебных органов проверить административный акт на соответствие законодательству.
Это во многом вопрос принятия ответственности. Естественно, мы видим, что очень часто никто не хочет брать ответственность на себя, отсюда и возникают все эти толкования, имеющие обвинительный уклон против рыбопромышленных предприятий.
– Получается в целом против бизнеса?
– Не могу сказать, что у нас все идет в целом против бизнеса. Все говорят о поддержке бизнеса, но, к сожалению, говорить мало. Нужно, чтобы в пользу бизнеса складывалась правоохранительная практика, правоприменительная практика, судебная практика.
Это же не только проблема рыбной отрасли. Давайте в целом возьмем то количество административных дел, которое рассматривается в Российской Федерации в отношении субъектов малого бизнеса, среднего бизнеса. У меня очень часто складывается впечатление, особенно когда я бываю в регионах, что все сталкиваются с одними и теми же проблемами, и в результате бизнес работает не благодаря, а вопреки. Вот такой парадокс.
Сейчас для государства действительно важная задача – изменить подход к экономической деятельности, дать больше свободы, и тогда люди захотят заниматься бизнесом, захотят зарабатывать, а эта деловая активность позволит создавать рабочие места, собирать налоги, соответственно, увеличится реальный ВВП.
– В июле вы участвовали в заседании комиссии РСПП , на котором обсуждался доклад ФАС о состоянии конкуренции в рыбной отрасли. На ваш взгляд, насколько проблема низкой конкуренции актуальна для рыбохозяйственного комплекса и на каких мерах по ее развитию стоит сосредоточиться государству?
– Я не являюсь специалистом в области конкуренции или монополистической деятельности, но если смотреть со стороны, разве в российской рыбной отрасли несколько игроков? Или десятки игроков? В отрасли реально тысячи игроков, то есть существуют тысячи компаний. Да, среди них есть крупные компании, а есть средние и мелкие.
Общий объем вылова рыбодобывающими предприятиями – порядка 5 млн тонн. Это более чем на миллион тонн больше, чем было еще десять лет назад. Отрасль работает успешно, создаются рабочие места, в регионах открываются рыбоперерабатывающие комплексы, обновляется флот – заключены контракты на постройку новых судов в рамках механизма инвестиционных квот. Скажите, разве это не конкуренция?
Допустим, антимонопольная служба, к которой мы относимся с уважением, подготовила свое заключение. Но если вы проводите анализ, то, наверное, опираетесь на цифры? Тогда вопрос, на какие цифры? Вы собирали данные по рыбодобывающим компаниям? Вы обращались в ВАРПЭ? Вы проводили встречи, совещания с понятной повесткой, выслушивали аргументы рыбопромышленников?
У меня сложилось впечатление, что собралась группа людей, издалека, как в подзорную трубу, посмотрела на отрасль и, исходя из каких-то публикаций, из данных статистики, сделала свои выводы. Я считаю, что для составления объективного заключения необходимо прежде всего всесторонне исследовать ситуацию. Без такого подхода нельзя сделать правильных выводов. Поэтому я не буду давать оценку заключению ФАС, но, на мой взгляд, когда не соблюдены основные принципы подготовки, нельзя соглашаться с таким заключением и даже не следует его рассматривать.
Если бы для заключения действительно были взяты статистические данные из Росрыболовства, из налоговой службы, мы бы реально увидели, например, какие налоговые платежи перечисляет рыбная отрасль. Ведь работодатель – рыбодобывающая компания – помимо непосредственно налогов, еще делает отчисления с фонда заработной платы. Посчитайте в совокупности, сколько это рабочих мест, сколько семей за этим стоит, в каких регионах. А если посмотреть не только на экономические показатели?
Приведу конкретный пример. Западное побережье Африки. Как Российская Федерация там представлена? А так и представлена – рыбопромысловыми судами под российским флагом, которые ловят рыбу и исправно выполняют условия межправительственных соглашений. Вы знаете, что в бюджете ни копейки не заложено на выплаты в рамках межправительственного соглашения Россия – Марокко? Платит кто? Рыбодобывающие компании. Но они-то, получается, выполняют обязанности российского государства. Мы почему-то на это закрываем глаза, хотя это и есть в чистом виде продвижение интересов Российской Федерации на международном уровне.
На мой взгляд, сейчас нужно сосредоточиться не на разрушении исторического принципа, а на более широком применении в отрасли механизма государственно-частного партнерства, особенно в сфере науки. Ресурсы, которые выделяет государство для развития научной базы, невелики. И здесь, мне кажется, нужно выстраивать государственно-частное партнерство квотодержателей, государства и научно-исследовательских институтов – ВНИРО, ПИНРО и т.д. Нужно создавать программы, исследовать Мировой океан, определять новые виды ресурсов, которые можно использовать. Не делить ту базу, которая сегодня уже эксплуатируется, а искать новые ресурсы.
У нас есть зона ЮВТО, где работал советский флот, есть Антарктида, крилевые проекты. Давайте здесь сосредоточим усилия! Зачем же мы занимаемся тем, что пытаемся по большому счету перекроить свою зону – либо дальневосточную, либо северную? Поэтому я не согласен с тем, что в рыбную отрасль нельзя зайти. Пожалуйста, заходите! Тунцом занимайтесь, занимайтесь ставридой в Тихом океане, занимайтесь крилем. Вот западное побережье Африки – сколько стран! А где мы сейчас реально ловим – Марокко, Мавритания. Есть Намибия, Ангола, ЮАР – давайте с ними работать.
Но опять же это должна быть целая программа, в том числе с применением государственно-частного партнерства. Бизнес будет инвестировать в такие проекты, но для него должны быть понятные правила. Нужны гарантии: если вложился в научные исследования и завтра найдут какой-то ресурс, с которым можно будет работать, ты должен получить право его осваивать. Это будет справедливо.
– Как вам кажется, путь, который предложила для отрасли ФАС, то есть аукционы, где выигрывает тот, у кого больше денег, может реально привести к повышению конкуренции в отрасли или есть риск получить обратный эффект?
– Я отвечу вам так: к 1910 году небезызвестный Джон Рокфеллер сконцентрировал в своих руках 90% всей нефтяной отрасли США. Потом на основании решения Верховного суда произошло принудительное разделение его компании, откуда уже вышли ExxonMobil и другие нефтяные гиганты. Вот это была действительно монополия.
А вводя аукционный принцип, на мой взгляд, мы породим новую монополию. Не буду называть конкретных имен, но мы получим именно такую ситуацию. Для чего? Чтобы через какое-то время опять вернуться к этому вопросу, но уже в связи с действиями этого монополиста?
Я бы согласился с аукционным принципом только в том случае, когда действующий исторический принцип показал бы свою неэффективность. Но мы видим на цифрах, документально, доказательно, что это эффективно. Более того, в мире ничего лучшего не придумано, чем исторический принцип. Не хочу проводить параллели, но если так уж хочется аукционов, может, тогда проще вообще все национализировать. Но опять же, мы это уже проходили, результат известен. Я не хочу, чтобы аукцион рассматривался просто как способ и форма передела собственности. Это неправильно, на мой взгляд.
– В вашем комитете находится резонансный законопроект о любительском рыболовстве. Летом прошлого года текст документа был представлен ко второму чтению . На какой стадии работа над законом сейчас? И когда он может быть принят?
– Вы знаете, это действительно очень сложный законопроект, потому что прежде всего необходимо учесть мнение граждан – простых рыбаков с удочкой. Это настолько сложная и тонкая грань. Остается масса вопросов, поэтому закон, который, казалось бы, был принят в первом чтении, далеко не так легко дальше подводить ко второму чтению. На базе комитета создана целая рабочая группа, которую возглавляет мой коллега. Идет постоянная работа во взаимодействии с правительством, с рыбацким сообществом, с государственно-правовым управлением.
На мой взгляд, работа над законопроектом далека от завершения. Думаю, что если и можно рассчитывать на принятие закона во втором чтении, то только ближе к концу осенней сессии, но никак не в начале, потому что сделать нужно еще очень много.
– Но после выхода в этом году бассейновых правил рыболовства, установивших суточные нормы вылова по всем регионам , эта проблема несколько сгладилась?
– Да, такого накала страстей уже нет. Но еще раз говорю: задача ведь не в том, чтобы быстро принять закон. Не надо это делать быстро. Законы нужно принимать вдумчиво, грамотно, спешка здесь не нужна. Поэтому задача – принять действительно выверенный, правильный закон, который бы отвечал чаяниям большинства нашего населения. Мы не должны ущемлять права и интересы людей. Не потому, что это избиратели, а потому, что это люди. Я сторонник классической теории, где человек, его права и свободы – это высшая ценность. Вот давайте из этого исходить и во главу угла все-таки ставить человека.
Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»
Август 2018 г.