Федор Кирсанов: Инвестквоты доказали свою эффективность
Механизм инвестиционных квот был правильным шагом со стороны государства, который позволит добиться главного – обеспечить рыбную отрасль современными, безопасными, экологичными судами, уверен генеральный директор «Русской рыбопромышленной компании» Федор Кирсанов. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» руководитель РРПК рассказал о планах по развитию компании, административных барьерах, с которыми сталкивается бизнес при реализации инвестиционных проектов, и кадровой политике с прицелом на грядущее тотальное обновление флота.
– Федор Васильевич, как вы оцениваете результаты прошедшего сезона «А» в Охотском море и какие надежды возлагаете на осенне-зимний период промысла минтая?
– Сезон «А» получился для нас тяжелым, но в целом достаточно удачным. Мы выловили рекордное количество за всю историю нашей компании – на 6 тыс. тонн больше, чем в прошлом году.
Но в этом положительном результате есть и определенная доля негатива. Количественно мы вылавливаем плановые объемы, но продуктовый ряд корректируется: мы уже третий год подряд наблюдаем, что размерный ряд минтая уменьшается. В мелкой рыбе, к примеру, может быть меньше икры или она не того качества, которое нам требуется.
Перспективы сезона «Б» достаточно ясны. Могу сказать, что мы точно освоим все наши квоты. Сейчас у нас идет ремонтная кампания, от которой во многом будет зависеть, насколько хорошо мы отработаем сезон «Б». В целом мы уверенно смотрим на выполнение бизнес-плана этого года.
– Какой примерно процент квоты на минтай РРПК уже успела освоить?
– Обычно за сезон «А» осваивается порядка 60% квоты. На конец июля освоение квоты на вылов минтая у нас составило 80%, так что все идет по графику.
– А от ученых есть комментарии или прогнозы по размерному ряду минтая?
– С наукой, конечно, тяжело спорить. Безусловно, есть прогнозы и вполне благоприятные, но мы-то практики.
Ассоциация добытчиков минтая, членом которой является РРПК, обратилась в Росрыболовство с просьбой сократить квоту в Охотском и Беринговом морях на следующий год. Насколько мне известно, сейчас в связи с этим обращением проводятся исследования. Мы знаем, что ОДУ минтая в Охотском море планировалось увеличить, но, честно говоря, с опаской смотрим на такой шаг.
Мне кажется, надо как минимум не увеличивать, а может быть, даже подсократить этот объем, чтобы сохранить запасы и чтобы в будущем у нас тоже были хорошие сезоны. Мы же видим: рыба мельчает. Возможно, она не успевает вырасти либо уходит в запретные районы, где нельзя ловить, либо в американскую зону. Но три года подряд процент более мелкой рыбы, причем не молоди, а просто более мелкой, увеличивается. Как результат – падает эффективность промысла.
– А американские рыбаки на такую проблему не жалуются?
– У американцев рыбалка принципиально отличается. У них сравнительно малый объем квот и гораздо больше ограничений – они тщательно выбирают, какую рыбу ловить. Это обусловлено спецификой их производства: они не делают безголовку, а выпускают филе, и им нужны крупные тушки, поэтому нет смысла ловить мелкую рыбу.
– Ранее вы отмечали, что перед РРПК стоят три ключевые задачи: увеличение глубины переработки улова, реализация инвестиционных проектов, ориентация на конечного потребителя продукции. Выдерживает ли компания этот курс?
– Думаю, да. Мы стремимся следовать той стратегии, которую заявили. Дальнейшее углубление переработки обеспечим на новых судах – глубже некуда, скажем так. Благодаря запуску завода в Мурманске, который состоялся уже в этом году, мы также развиваем переработку, но уже на береговых мощностях. Перерабатывающие комплексы, как вы знаете, строятся и в Приморье.
Кроме того, мы обещали стать ближе к потребителю и уже запустили несколько розничных продуктов, как собственных, так и с партнерами.
– Как продвигаются ваши проекты под инвестиционные квоты в части судостроения? Насколько вас устраивает сотрудничество с российскими заводами?
– Мы считаем, что выбрали хорошего, крепкого партнера, с которым осилим этот проект. Это не означает, что у нас не бывает разногласий по некоторым вопросам и нет проблем. Но мы заложили уже два киля, оба эти проекта в графике, в напряженном, но графике. Поэтому я пока не вижу препятствий к реализации намеченной программы и считаю, что Адмиралтейские верфи – надежный партнер.
– Вам удается вписаться в требования по локализации судов?
– Конечно, мы обязаны их соблюдать. Раз уж мы приняли эти обязательства, то мы их выдержим. Одно из основных требований, чтобы порядка 30% стоимости судна было российского происхождения. К сожалению, существенная часть необходимого оборудования просто не производится в России, но мы укладываемся в установленный норматив.
– Ряд проектов у вас связан с береговой переработкой, в частности вы упомянули фабрику в Мурманске. В третьем раунде распределения инвестквот на треску и пикшу РРПК заявила еще один завод, хотя сейчас компания не работает в Северном бассейне. Каким образом планируется организовать этот промысел?
– Мы стратегически смотрим на Северный бассейн. Действительно, РРПК пока на северо-западе не присутствует. Нашей «пробой пера» было строительство завода «Русская треска». Недавно мы выиграли на аукционах возможность построить по программе инвестквот второй завод. Суммарно это обеспечит нам хорошее присутствие в этом регионе.
Хотя сейчас мы не добываем собственными силами в Баренцевом море треску и пикшу, но мы внимательно изучаем этот вопрос. Думаю, что в будущем году мы примем решение, как осваивать полученные квоты.
– Вы планируете перевести часть флота с Дальнего Востока или будете приобретать дополнительные суда?
– Мы рассматриваем все варианты, в том числе использование того флота, который сейчас работает на Дальнем Востоке. Просто у каждого промысла есть свои особенности, и не всегда габаритные и технические характеристики позволяют оптимально загрузить судно. Кроме того, весь наш флот пока задействован на добыче ресурсов на Дальнем Востоке, то есть свободных мощностей у нас нет.
– Компании-участницы программы инвестиционных квот столкнулись с тем, что этот механизм требует большей гибкости от государства. У РРПК возникали такие вопросы? Помогут ли здесь изменения, которые Минсельхоз предложил внести в подзаконные акты?
– Вопрос для нас очень актуальный. Самая большая проблема даже не в том, чтобы построить сам завод. Проблема в том, чтобы некоторые чиновники своевременно приехали и провели необходимую инспекцию. С этим часто бывают сложности: какие-то люди в отпусках, другие – слишком загружены, нет нормативно утвержденного перечня, что проверять, а что не проверять.
На мой взгляд, рыбоперерабатывающие мощности нужны не только нам, но в первую очередь региону. Например, мы встречались с врио губернатора Мурманской области. Он помогает устранить административные препоны, хочет, чтобы завод запустился, люди пришли работать, продукция производилась, государство получало налоги, а мы – прибыль.
Очень важно, чтобы и федеральные ведомства (например, Росэкспертиза, Минпромторг, Росрыболовство) достаточно быстро реагировали на необходимость проверок. Мы ведь не просим каких-то поблажек или исключений. Мы просим, чтобы представители надзорных органов оперативно приезжали, проверяли объект, делали замечания, а когда мы их устраняем, вновь приезжали и подтверждали соответствие. Важно всем слаженно отработать в сжатые сроки, чтобы завод запустить.
Будет печально, если завод мы построим, но опоздаем на два дня с документами и квоту на следующий год не получим. Тогда что? Повесим амбарный замок на производство, готовое к работе, и через год к нему вернемся? В итоге все проиграют: область, наша компания, регулятор. Кому это надо?
– То есть вы поддерживаете проект изменений?
– Да, и мы свои замечания давали в ходе общественных слушаний. Но поверьте, даже действующее законодательство дает все полномочия. Важна проактивная позиция контролеров и проверяющих, их готовность обращать внимание на содержание, а не на форму.
Хочу отметить, что это не единственное направление, по которому мы ожидаем более активных действий регулятора по устранению административных барьеров. Например, рыбаки ощущают негативное влияние поправок в закон о госгранице. Из-за этого стал невозможен перегруз продукции по метеоусловиям в укрытиях, находящихся в границах территориальных вод, что приводит к потерям промыслового времени.
Другая серьезная проблема, с которой сталкивается РРПК и другие рыбодобывающие компании, связана с процедурой получения регистрационных номеров на право поставки продукции рыболовства в Китай. Из-за проволочек с китайской стороны регистрация или перерегистрация права на поставку в КНР может занять до двух лет. Считаем, что регулятору необходимо прилагать больше усилий для преодоления сложившейся ситуации, так как Китай является важным рынком для российской рыбопродукции.
И безусловно, мы ожидаем скорейшего разрешения ситуации с оформлением ветеринарных сертификатов на уловы водных биоресурсов в электронной системе «Меркурий».
– РРПК – один из лидеров по количеству проектов под инвестквоты. Как вы считаете, этот механизм позволяет добиться целей, заявленных государством при внесении поправок в закон?
– Не сомневаюсь, что эти цели достижимы и будут достигнуты. Это правильный шаг государства. И здесь отдельная благодарность федеральному агентству, его руководителю Илье Шестакову и основному драйверу проекта Петру Савчуку за инициативу, принятие поправок и работу над активизацией строительства.
С нашей стороны одна просьба – не останавливаться. Давайте увеличивать объемы инвестиционных квот, чтобы строили еще и все мы работали на современных, безопасных, экологичных судах во всех бассейнах: и на Дальнем Востоке, и на северо-западе.
– В плане распределения квот крайне актуальна еще одна тема – крабы. Как вы относитесь к регулярно всплывающей идее строить краболовные суда исключительно на верфях Дальнего Востока? Каковы планы компании по строительству такого флота?
– Мы крайне обеспокоены из-за этих инициатив, но не потому, что возражаем. Регионам нужна поддержка, это понятно. Однако мне кажется, нужно быть объективными и учитывать количество мощностей, которые реально действуют и могут построить судно.
Хочу обратить внимание на некоторые цифры. На Дальнем Востоке есть 26 предприятий, которые имеют отношение к судостроению и судоремонту, но только четыре из них действительно являются строителями. Все остальные – это ремонтные заводы. Я вас уверяю: между судоремонтом и судостроением очень большая разница. Мне понятно желание предприятий подключиться к строительству судов, хотя раньше они не имели этой практики или имели ее десять лет назад. Но если смотреть на вещи объективно, четырьмя заводами 30 судов мы не построим.
А еще лучше обратиться к недавнему прошлому. За последние пять лет на верфях Дальнего Востока было сдано всего шесть-семь судов разного профиля, не рыболовных, с параметрами, сходными с краболовами, которые предстоит построить. Причем не все из них были сложными. Но общая цифра – шесть-семь единиц флота, а тут за пять лет нужно построить 30 краболовов!
Мне кажется, регулятор должен взвешенно подойти к этому вопросу, поддержать каким-то образом регион, но все-таки оставить свободу частным инвесторам строить там, где это эффективно. Напомню, что сейчас закладка судна на Дальнем Востоке обойдется минимум на 20% дороже, а если такие обязательства появятся в постановлениях правительства, думаю, разница еще увеличится. И эти средства будут просто вложены в неэффективность. Я считаю, что это не очень рационально для государства.
Прим. ред.: на момент выхода интервью правительство уже выпустило постановления по крабовым аукционам. Предусматривается, что победители торгов должны сначала доказать невозможность или нецелесообразность реализации проекта на верфях ДФО, а затем уже обращаться к их конкурентам в западной части страны.
– На Международном рыбопромышленном форуме и выставке в Санкт-Петербурге РРПК представила серию продуктов из минтая, рассчитанных на конечного потребителя. Насколько успешно продвигается работа на рынке b2c? Какие у вас есть идеи по развитию этого направления?
– У нас в компании принято, если мы что-то обещаем, то выполняем. В прошлом году мы анонсировали запуск розничной линейки, показывали образцы. А теперь представили готовый продукт, его уже можно купить в разных торговых сетях Санкт-Петербурга, Новгорода, Москвы.
В дальнейшем мы планируем наращивать и ассортимент, и количество сетей, с которыми работаем. С властями Мурманской области мы тоже договорились, что попробуем запустить специальную программу для продвижения минтая в региональной рознице. Потому что это достаточно дешевая рыба, которая по качеству абсолютно соответствует треске, но стоит существенно меньше. Надеюсь, что за год мы эту программу сотрудничества реализуем.
– А для Дальнего Востока подобные программы планируются?
– На Дальнем Востоке у нас уже действует «Доступная рыба», спасибо губернатору Олегу Кожемяко, который ее инициировал. Мы участвуем в программе и регулярно поставляем минтай и сельдь в сети Приморья, и Владивостока в том числе.
– В прошлом году в интервью нашему журналу вы рассказывали о кадровой политике компании. Некоторое время назад РРПК открыла во Владивостоке корпоративный кадровый центр для плавсостава. Для чего он понадобился и насколько эффективна его работа?
– Мы считаем, что кадры решают все, и пытаемся следовать этой стратегии. Ведь работа на новом флоте будет строиться принципиально по-другому. Это цифровые суда с высокой долей информатизации, поэтому нам нужны продвинутые мотивированные профессионалы. Найти таких людей достаточно сложно, поэтому мы заблаговременно начали этим заниматься. Кстати, если есть желающие, обращайтесь в наш кадровый центр, с удовольствием рассмотрим кандидатуры.
Второй момент. Мы хотим, чтобы люди, которые работают на наших судах, чувствовали поддержку, не только в море, но и на берегу, чтобы им было комфортно. Поэтому мы запустили кадровый центр во Владивостоке, куда можно прийти и за один день получить ответ, ты принят на работу или нет. Это пространство «одного окна», где можно, к примеру, пройти собеседование с профильными экспертами, проверить комплект документов, получить дополнительный инструктаж по технике безопасности и охране труда и в конце концов присоединиться к нашей компании.
Вопрос безопасных условий работы моряков для нас приоритетный. Мы запустили отдельную программу и только в этом году приобрели специальные спасательные костюмы с маяками и привязями, спасательные шлюпки на сумму более 20 млн рублей. Дополнительно оснастили наши суда и снабдили экипажи всем необходимым, чтобы, если не дай бог произойдет несчастный случай, у нас была возможность спасти человека.
В кадровом центре у нас находится квалификационный центр промбезопасности. Там мы дополнительно аттестуем сотрудников на знание правил поведения при аварии, учим разбираться в датчиках, тренируем, как надевать спасательные костюмы, инструктируем, как себя вести в различных ситуациях. Как и мы, наши люди должны осознавать весь риск работы в море и относиться к этому серьезно.
– В целом, на ваш взгляд, насколько велика конкуренция на рынке труда в рыбной отрасли Дальнего Востока? Вы чувствуете давление со стороны других компаний? Есть ли драка за специалистов?
– Как и в любой отрасли, драка есть. Гораздо хуже, что наша отрасль была сильно недоинвестирована, и условия, в которых работают люди, зачастую непривлекательные. С приходом нового флота, думаю, что мы сможем предложить, как минимум, другой уровень эффективности, безопасности и комфорта.
Кроме того, мы сейчас развиваем сотрудничество сразу с двумя профильными вузами – Дальрыбвтузом и МГУ имени Невельского – по развитию и подготовке персонала. На базе первого вуза и его колледжа мы планируем совместно с одним из производителей профильного оборудования компанией Baader установить технологическую линию, чтобы готовить так называемых баадерщиков. Это ключевые для рыбопромыслового флота специалисты. И мы даже в рамках рыбопромышленного форума встречались с представителями Baader, для того чтобы финализировать условия нашего сотрудничества.
МГУ им. Невельского сейчас запускает большой тренажерный центр. Для него мы предоставляем оборудование, которое будет имитировать мостик промыслового судна, операции по подъему или опусканию трала, определенные швартовные действия. Такие тренажеры позволят готовить судоводителей и комсостав с учетом специфики именно рыболовного флота, а не коммерческого. Одну из аудиторий мы планируем оснастить техникой, похожей на ту, которая будет у нас на новых судах. Для того чтобы люди могли уже на стадии обучения пробовать и смотреть, как это все работает, еще до выхода в море.
К этому направлению мы также относимся очень серьезно. Рад, что эти учебные заведения возглавляют достойные люди, которые понимают нашу проблематику и с которыми мы находимся в конструктивном диалоге. Думаю, что у нас получится реализовать обе программы.
– После ввода в строй всех новых судов сколько примерно человек вам потребуется набрать дополнительно?
– Сейчас сложно оценить. Я думаю, что короткий ответ – нас точно станет больше, но мы будем другими. Отбор будет гораздо более строгим, потому что суда крайне сложные и технологичные. Сколько конкретно нам потребуется персонала, точно сказать пока не получится, потому что у нас сезонная специфика промысла. Старые суда будут постепенно выводиться из эксплуатации, новые приходить им на замену. Мы будем открывать новые виды промысла. В целом компания будет развиваться. Мы всерьез и надолго в этой отрасли, и с точки зрения персонала количество людей будет только расти.
Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»
Сентябрь 2019 г.
